Hailing frequencies open, sir-r-r-r-r...
Глава 3, Глава 4, Глава 5ГЛАВА 3
Маккой неловко стягивал хирургический халат. Застёжки и пуговицы выскальзывали из одеревеневших пальцев. Несколько минут назад его руки были уверены и точны, проворно собирая путаницу разрозненных нервных волокон в живой, работающий спинной мозг. Теперь всё это было позади - пятнадцать изнурительных часов над операционным столом, где он резал и сшивал заново. Пятнадцать часов труда, утомительного и опасного даже с учётом лучших медицинских технологий, поставленных на службу Звёздному Флоту.
Халат сполз ему на руки, потом упал на пол.
Сколько раз он, главный хирург, отчитывал докторов и медсестёр за малейшую оплошность... Но в медицине нет места и нет оправдания небрежности. Слишком высока цена ошибки; поэтому небрежность надо оставлять за порогом операционной.
Он не сделал ни единого движения, чтобы подобрать халат. Вместо этого он привалился плечом к шкафчику с инструментами. Не будь здесь шкафчика, он свалился бы на пол - следом за брошенной одеждой.
Маленькая ванная комната была островком спокойствия между двумя ураганами, что беспощадно обрушивались на него последние два дня. Сейчас операционная за его спиной пустовала, а шум, доносящийся с другой стороны, из палат для выздоравливающих, приглушали закрытые двери. Единственным звуком был монотонный голос из интеркома, бубнящий бесконечные перечни повреждений и отказов, перемежающиеся докладами о текущем состоянии корабля. Скотти занимался своей, особой хирургией.
- Доктор...
Сестра Чепэл стояла рядом с ним. Вообще-то, она давно находилась там, но только сейчас факт её присутствия дошёл до затуманенного сознания.
- Кто следующий? - машинально спросил он.
Он начал принимать пациентов спустя считанные минуты после первого попадания в корпус. Теперь, более суток спустя, он всё ещё работал, занимаясь теми, кто пострадал чуть меньше и кому пришлось ждать, пока хирурги трудились над умирающими. Двое членов экипажа лежали в специальных капсулах, погружённые в биостазисный сон, - их травмы были так тяжелы, что помочь им могли только в госпитале Звёздной Базы. Ещё шестнадцати уже не суждено было проснуться. "Энтерпрайзу" давно не приходилось нести таких потерь.
- Это всё, доктор. Ваша смена длится уже больше суток. Вы должны отдохнуть.
Чепэл зачитала распорядок дальнейших дежурств для медицинского персонала. Её деловой тон подразумевал, что любое возражение с его стороны будет расценено как оскорбление профессиональных способностей его подчинённых. В списке отсутствовало четыре имени: санитарная бригада погибла на ангарной палубе. Четыре человека - каждого из них он назначил сам...
Маккой устало слушал, чувствуя, что от него будет мало толку, даже если он станется здесь. Голова раскалывалась от тупой ноющей боли, перед глазами всё расплывалось, а время реакции замедлилось почти до стадии кататонии.
Он встряхнулся, подавив в душе стон раздражения.
- Мне пока рано уходить, - Он с усилием выпрямился. - Ещё Бенсон из инженерного, ранение в грудь. Я наложил только временные швы, пока он не стабилизируется.
Чепэл заколебалась, потом неохотно проговорила:
- Это уже не нужно...
Маккой вскинул голову.
- Чёрт возьми, Кристина, не надо со мной нянчиться! Что с Бенсоном?
Её голос стал холодным и сухим.
- Он умер. Жизненные показатели были низкими, но устойчивыми, пока его готовили к операции, но потом...
Вспышка ярости подняла хирурга на ноги.
- Почему не позвали меня? Где он сейчас?
"Боже правый, достаточно смертей. Пожалуйста, хватит..."
Чепэл встала на его пути - пришлось остановиться.
- Доктор Маккой, Бенсон мёртв. Вы знаете, и я знаю, что мы делали всё, что могли, для спасения его жизни. Просто это было невозможно.
Всплеск адреналина разом угас, высосав остатки сил.
- Конечно. Простите, я не хотел... Я только...
Он умолк в замешательстве. Действительно, что он мог сделать? Схватить ангела смерти и не пускать его на порог?
- Спасибо, сестра Чепэл, - Он смотрел на неё и видел усталость в каждой чёрточке красивого строгого лица. - Пожалуй, мне пора уйти.
- Да, доктор.
Её взгляд был по-прежнему холоден, но голос смягчился.
- Чёрт возьми, как вы меня ещё терпите? - пробормотал он и, спотыкаясь, вышел из комнаты.
Прогулка по коридору слегка взбодрила Маккоя - ровно настолько, чтобы он мог вовремя уворачиваться от пробегающих техников и обходить трубопроводы, штабеля распакованных деталей и места, где на полу, стенах и потолке была вскрыта внутренняя обшивка. Корабельные часы показывали ранее утро, но на время ремонтных работ в коридорах включили полное дневное освещение. Понятие утра и вечера было совершенно искусственным, поскольку они находились в космосе, но лишнее напоминание об этом только раздражало Маккоя.
- Гравитационные бригады на седьмую палубу... гравитационные бригады на седьмую палубу. Приготовиться к регулировке через четыре с половиной часа. Повторяю...
Даже через динамики интеркома голос Скотти звучал хрипло.
Уступая дорогу группе взмыленных техников, Маккой вяло размышлял, как велики причинённые "Энтерпрайзу" повреждения. Как врач, он был в первую очередь озабочен человеческими травмами, но помнил, как сильно тряхнуло палубу во время атаки.
А между тем они всё ещё не знали, кем были их таинственные противники. Обломки френнийского корабля пока хранились в ангаре вместе с шаттлами, останки странных тел, подобранные на месте крушения, лежали в стазисных капсулах рядом с Эллисоном и Такеокой. При толике удачи, двое последних будут разморожены в несколько лучшем состоянии, чем чужаки...
Маккой тряхнул головой, пытаясь отсечь бесконечный поток мыслей, которые не отпускали его и за стенами лазарета. Бессмысленно было оценивать шансы этих ребят на выживание сейчас, когда корабль сможет добраться до подходящей Звёздной Базы в лучшем случае через несколько недель.
- Капитан Кирк, на мостик, - прозвенел из интеркома серебристый голосок Ухуры.
- Капитан Кирк, вас вызывает пульт управления фазерами, - тут же вклинился Скотти.
- Кирк на связи. Приду к вам, как только закончу здесь.
Маккой усмехнулся противоречивым требованиям и попытался представить, сколько ещё продлится этот хаос, прежде чем капитан сам угодит в лазарет. Раздражение в голосе Кирка было верным признаком приближающейся головной боли от недосыпания и постоянного напряжения.
Эти размышления помогали ему отгонять болезненные видения, пока он не добрался до своей каюты. Очутившись внутри, он сразу направился в ванную, на ходу снимая грязную одежду. Майка под синей туникой была мокрой насквозь. Это всего лишь пот, сказал он себе. Пот, а не кровь. И вздрогнул, чувствуя, что никуда не может деться от этих мучительных мыслей.
Даже бодрящая щекотка акустического душа не смогла рассеять мрак в его сознании. Выключив душ, Маккой взглянул на себя в зеркало. Это было то же самое лицо, которое он видел мельком каждое утро. На этот раз он внимательно рассматривал себя. Крупные правильные черты намекали на полноту, которой не было и в помине. Утомление подчеркнуло морщины, наметившиеся вокруг рта и на лбу. Голубые глаза будто выцвели и казались серыми, белки покрылись кровавой сеточкой сосудов. Каштановые волосы не поредели, но кое-где уже поблескивали сединой.
"С каждым днём я становлюсь всё больше похож на своего отца".
Отступив от зеркала, он закутался в халат и вышел из ванной. Каюта была замусорена, завалена смятой одеждой и полотенцами, которые недосуг было бросить в утилизатор. Земля в цветочных горшках высохла, растения поникли.
На столе валялись дискеты с непрочитанными медицинскими записями, громоздились стопки распечаток - последняя партия корреспонденции, присланная по каналам подпространственной связи Звёздного Флота. Благодаря обаянию и дипломатическим уловкам Ухуры им доставляли личную почту с каждой официальной передачей. У него не было времени, чтобы прочесть хоть одну из этих бумаг, но несколько часов задержки едва ли имели значение для сообщений, которые шли через Галактику уже много недель.
Доктор также подавил желание немедленно заняться уборкой. Он знал, что обязательно должен поспать, хотя нервное напряжение было так велико, что он не чувствовал сонливости - только возбуждение и слабую тошноту. Это ощущение было давно знакомо ему - ещё со времён интернатуры... сколько же лет прошло с тех пор?
"Я слишком стар для таких нагрузок".
Он упал на кровать и попытался расслабиться и выбросить все мысли из головы. Это получилось не сразу. Дважды он вскакивал, чтобы связаться с лазаретом, по мере того, как нерешённые вопросы один за другим всплывали в его сознании. Указал ли он новую дозировку в медицинской карте Вергалена или только собирался это сделать? И - тут он покрылся холодным потом - не забыл ли предупредить доктора Кортехо, что Гэллоуэю, получившему ранение в живот, нужна вторая операция?
Да нет, конечно, Чепэл так или иначе передала бы информацию второму хирургу. Чёрт возьми, он полагался на неё, как на самого себя, и даже больше - с учётом его теперешнего состояния... Эта мысль странным образом успокоила его, и он наконец погрузился в сон.
...Пронзительный свист из динамиков корабельной связи вырвал Маккоя из забытья. Он просыпался с трудом, липкая паутина кошмаров переплеталась с явью, и смысл слов, звучащих в комнате, ускользал от сознания. Его пальцы непроизвольно подёргивались - во сне он сшивал воедино целые ярды нервных волокон, размотанных по всей командной палубе.
-...начнётся приблизительно через тридцать минут.
Чёрт бы побрал Монтгомери Скотта! Неужели он не может починить этот корабль, не поднимая такого шума по всем каналам?
Хронометр показывал, что прошло всего четыре часа, но Маккой больше не хотел спать. Правду сказать, он боялся, что кошмар повторится, как только он снова закроет глаза. И раз уж его разбудили, он мог теперь заняться делами. Джим просил подготовить отчёт об исследовании инопланетных останков как можно скорее. Поскольку вскрытием руководил ксенобиолог Фрейзер, не мешало бы изложить его зубодробительные научные тирады в более приемлемой для капитана форме. С другой стороны, Маккою самому было любопытно взглянуть на существ, из-за которых лазарет на два дня погрузился в хаос.
Он выбрался из кровати, надел последнюю смену чистой одежды и проковылял к столу. Протирая слипающиеся глаза, которые упрямо отказывались фокусироваться, он включил компьютер, соединённый с бортовой информационной системой, и вызвал на экран отчёт о проведённой аутопсии.
Отчёт начинался с фотографий останков - зрелище отвратительное, но необходимое для определения морфологии пришельцев. Два первых снимка были в этом смысле бесполезны: они запечатлели куски непонятной оранжевой массы, которая могла оказаться чем угодно, от растительной ткани до изоляционного пеноматериала. Но за ними следовал внушительный кадр с крупным планом массивной головы, покрытой синей, отливающей сталью кожей. Круглые красные глаза были открыты и смотрели в пустоту, даже после смерти сохраняя выражение почти человеческой злобы. От лба до затылка по голому черепу тянулся иссиня-чёрный гребень жёстких волос; посреди лица торчал широко разинутый хитиновый клюв.
Маккой почувствовал, как у него самого волосы встают дыбом. Какого чёрта...
Он изумлённо уставился на изображение. Несмотря на гротескные черты, во внешности чужого не было ничего особенно жуткого; ничего, что могло бы вызвать этот колючий холодок страха, пробежавший по позвоночнику. И всё же он ощущал необъяснимую тревогу, ауру молчаливой угрозы, исходящую от этого неопознанного существа.
Он неотрывно смотрел на фотографию ещё несколько минут, но странный озноб не повторился. Не пролил света на эту загадку и педантичный доклад Фрейзера: "...при анализе морфологической структуры не выявлено соответствия с какими-либо известными конфигурациями... Судя по комбинациям аминокислот в молекуле ДНК, происхождение указанной особи значительно отличается от биохимической эволюции известных инопланетных видов..."
Маккой фыркнул. "Иными словами, вы никогда не видели ничего подобного и не знаете, что это такое".
Продираясь через замысловатые обороты ксенобиолога, Маккой быстро набросал более удобоваримую версию отчёта. О собственной странной реакции на чужого он не стал упоминать. Нетрудно было представить себе снисходительный взгляд Спока, если тот прочтёт в отчёте о "неясном страхе" и "тревоге без видимых причин". Что ж, если здесь сработала какая-то подсознательная ассоциация, то рано или поздно она проявится сама.
Всё ещё охваченный беспокойством, Маккой выключил терминал и принялся разбирать распечатки. Несмотря на неодобрение Спока, доктор всегда распечатывал свою профессиональную корреспонденцию. Маккой любил вес и гладкость бумаги, шелест страниц, и для него экран, заполненный текстом, не мог сравниться с настоящим документом.
Первые листы содержали копии медицинских периодических изданий и неопубликованный доклад судового хирурга U.S.S. "Уэльборн". Эти материалы он отложил в сторону, чтобы изучить на досуге. Обратный путь на повреждённом корабле обещал в ближайшем будущем много свободного времени.
Под докладом он с удивлением обнаружил письмо на отдельном листке. Странно. Те немногие друзья, с кем он поддерживал связь, мотаясь по дальним рейсам, и кто готов был оплачивать дополнительную стоимость космической передачи, обычно присылали сообщения в форме видеозаписей.
Но этот случай был исключительным.
Озадаченный, он взглянул на подпись. Знакомое имя будто распахнуло давно запертую дверь, и поток болезненных воспоминаний захлестнул его с головой.
Всего один краткий, скупой абзац. Он прочёл его дважды, повторяя про себя каждое слово. Потом судорожно скомкал листок.
Это не должно было так сильно волновать его - сейчас, после стольких лет... Проклятье, это вообще не должно было его волновать. И всё же его руки дрожали. Какая-то часть его сознания отрешённо диагностировала состояние лёгкого шока, но сам он чувствовал только слабость и пустоту внутри. На мгновение он подумал, не позвонить ли Джиму Кирку. Хотя нет, тогда пришлось бы говорить, объяснять... снова вспоминать. Зачем?
Ведь он уже всё решил для себя, давным-давно. Он надеялся, что оставил это позади... и только сейчас понял, как тщетна была надежда.
Маккой разглядывал комок бумаги на своей ладони, пытаясь пересилить нарастающую горечь.
Господи, я слишком стар, слишком устал, чтобы начинать эту борьбу сначала.
В спальне на комоде лежал декоративный металлический поднос. Маккой бросил на него скомканное письмо, выдвинул нижний ящик и достал потрёпанную дорожную сумку. Вытащил оттуда миниатюрный лазерный зонд и щёлкнул кнопкой - на тонком кончике зажглась раскалённая точка. Прикосновение зонда оставило на бумаге маленькое тёмное пятно, потом пошёл слабый дымок. Через секунду бумага вспыхнула.
- Тревога! Тревога! Возгорание в помещении!
Маккой криво усмехнулся.
- Это, уважаемый бортовой компьютер, всего лишь дым погребального костра. Конечно, это против правил.
Пламя уничтожило тонкий лист и быстро погасло. Тревожный сигнал умолк. На подносе осталась лишь щепотка лёгкого пепла.
Нечего было и думать о сне, но Маккой был слишком выбит из колеи, чтобы заняться чем-нибудь ещё. С другой стороны, бодрствовать означало снова погружаться в воспоминания, воскрешать прежние обиды, гнев, боль...
Нетвёрдыми шагами доктор вернулся в кабинет. Рискелианский мескаль должен был отлично справиться с поставленной задачей. Встряхнув бутылку обеими руками, Маккой до краёв наполнил приземистый стакан бледно-красной жидкостью.
- За воды Леты! - провозгласил он и ополовинил стакан одним глотком. Жгучий огонь вспыхнул в горле и прокатился по всему телу, вышибая слезу: "Красная Новая" имела нешуточный градус. То, что надо.
Прежде чем остаток порции отправился по назначению, дверной звонок возвестил о приходе посетителя. Маккой не имел ничего против - чем больше отвлекающих факторов, тем лучше.
- Войдите.
В комнату вошёл Спок, чудом удерживая в руках груду дискет и электронных чипов. На лице его пребывало выражение полной сосредоточенности и погружённости в себя, как всегда во время ремонта или переоборудования корабля. Без всякого предисловия он обрушил на доктора длинную фразу, полную невообразимых технических терминов. В период напряжённой работы вулканец иногда пренебрегал человеческими стандартами вежливости.
- Погодите, - прервал его Маккой взмахом руки. С некоторым усилием он заставил свой голос звучать твёрдо. - Я не расслышал и уж тем более не понял, что вы там сказали. Я ждал чего-нибудь вроде "Доброе утро, как поживаете" или хотя бы просто "Здравствуйте, доктор".
Спок не стал спорить.
- Здравствуйте, доктор, - ровно сказал он и повторил сначала: - Демпферы электромагнитных импульсов не обеспечивают полной защиты при циклическом резервном копировании внутренних системных файлов для медтестера PF-3500...
- ...и я ни слова не понял, - категорически заявил Маккой, сделав ещё один хороший глоток. - И вообще я сейчас не на дежурстве.
Старший помощник не позволил сбить себя с толку.
- Я прошу вашего разрешения на перенастройку компьютерных систем медицинского отдела. Это никак не отразится на функционировании отдела и на состоянии пациентов.
- Если бы вы сразу так сказали, то сэкономили бы своё и моё время. Я-то думал, вы спешите поскорее вернуться к работе.
Маккой злорадно усмехнулся, видя, как сжались губы вулканца. Подразнить Спока - это было лучше любого тонизирующего из корабельной аптечки.
- Распишитесь здесь, - сухо проговорил старший помощник, протягивая электронный блокнот.
Прежде чем отставить стакан, Маккой проглотил остаток "Красной Новой". Его рука слегка дрожала, когда он взял планшет, и это не укрылось от внимательных глаз Спока.
- Не смотрите на меня с таким осуждением, мистер Спок, - Доктор быстро нацарапал свои инициалы на бланке и вернул планшет. - Я не пьян. По крайней мере, пока. Не желаете выпить со мной, прежде чем погрузиться в свои компьютерные дебри?
Изогнутая бровь взлетела к самой чёлке.
- Пристрастие человеческих особей к поглощению большого количества смесей на основе этанола...
"Есть контакт!" - возликовал Маккой, наливая себе вторую порцию.
- ...не перестаёт меня удивлять. Зачем вы так настойчиво придерживаетесь этой традиции, несмотря на ядовитые свойства алкоголя?
- Не "несмотря на", мистер Спок. Благодаря его ядовитым свойствам, - Маккой сопроводил свой тезис изрядной дозой обжигающего питья.
Вулканец насупился, внезапно осознав, что его в очередной раз вовлекают в спор, который он не сможет выиграть, поскольку логика не входит в правила этой игры.
- Я должен вернуться к своим обязанностям, - отчеканил он, игнорируя довольную ухмылку Маккоя, и повернулся к двери.
Интерком снова разразился свистом.
- Внимание всем постам. Регулировка гравитации через десять секунд.
- Эй, Спок, - позвал Маккой, не желая отпускать добычу так легко. - Я хотел ещё обсудить с вами ту маленькую сделку, которую вы сорвали Джиму на торговой станции...
Он потянулся следом, и в этот момент палуба задрожала и покачнулась. Старший помощник был готов к толчку и удержался на ногах, но Маккой взмахнул руками, теряя равновесие. Гул двигателей заглушил звон разбитого стакана и тупой удар кости о твёрдый металл.
- Маккой!
Пол вздымался и опадал, словно "Энтерпрайз" качало на крутой волне. Несколько секунд потребовалось Споку, чтобы ползком добраться до доктора. Маккой лежал на спине, запрокинув голову. Кровь растекалась тёмной лужицей из-под затылка.
- Регулировка гравитации завершена. Повторяю, регулировка гравитации завершена.
ГЛАВА 4
Кирк с болезненным любопытством рассматривал искорёженный пилон варп-гондолы. Его контуры, когда-то строгие и элегантные, превратились в нечто скрученное и согнутое, нарушая параллельную симметрию конструкции корабля. Потрескавшаяся, изрытая оспинами поверхность пилона была заляпана тёмными пятнами, словно кровью, - в момент столкновения кипящий металл френнийского судна буквально вплавился в обшивку.
С той секунды, как камера зонда начала передавать изображение, на мостике царило угнетённое молчание. Скотти составил первый доклад о повреждениях спустя считанные часы после атаки, но никакие словесные описания не могли подготовить команду к этому зрелищу. Умелые руки главного инженера способны были творить чудеса, но и ему не под силу было залечить эту рану в условиях открытого космоса, без материалов и строительных агрегатов.
- Если бы мы не остановились на время спасательной операции, то превратились бы в пыль, - вздохнул Скотти. - Разнесло бы двигатели, будь мы на ходу.
Он стоял рядом с Кирком возле инженерной консоли мостика, но, в отличие от капитана, избегал смотреть на обзорный экран. Не так давно он сам обследовал зону повреждения на шаттле; картина, выжженная в его памяти, была куда подробнее и страшнее, чем переданная с зонда.
- Если бы мы не остановились, нас бы не атаковали, - с горечью ответил капитан.
Сколько раз он мысленно возвращался назад, снова и снова проходя всю цепочку событий, от сигнала бедствия до столкновения... И всякий раз убеждался, что действовал единственно возможным образом. Он ошибся, попался на уловку, но в тот момент не было способа распознать обман.
"И всё-таки... всё-таки я должен был знать..."
Камера медленно переместилась на пилон второй двигательной гондолы. Его скруглённые профили были испещрены мелкими пробоинами от осколков, словно гигантская рука небрежно посыпала их молотым перцем.
- Сейчас накладываем последние заплатки. Мы должны были восстановить корпус за пять часов, но у нас не хватает рук, чтобы снова загерметизировать все отсеки. На обслуживании систем жизнеобеспечения и прочих регулярных работах осталось всего две бригады.
Вытянутое лицо Скотти было серым от усталости, но ещё больше - от горя. Ущерб, причинённый любимому кораблю, давил на него тяжким грузом.
- Как скоро мы сможем убраться отсюда? - спросил Кирк.
Удручающий вид на экране заставил его усомниться в том, что "Энтерпрайз" вообще способен сдвинуться с места, не взорвавшись. Тем не менее Скотти заверил его, что они в состоянии добраться до ремонтного дока торговой станции.
- Сама гондола, как ни странно, почти невредима, - пояснил он. - Но если мы попытаемся запустить двигатель, хотя бы с до-варповой мощностью, усилие от движущего момента просто оторвёт её. Как только загерметизируем основные отсеки, ремонтные бригады смогут укрепить место соединения с корпусом. Работать она всё равно не будет, но по крайней мере не отвалится по дороге.
Главный инженер слегка поёжился. Температура на мостике упала на несколько градусов: ледяное дыхание глубокого космоса понемногу высасывало из корабля остатки энергии.
- Варп-привод нам не восстановить, пока не доберёмся до сухого дока и не заменим пилон целиком. Но импульсные двигатели достаточно надёжны.
На экране вытянулась во всю длину правая гондола - целая, невредимая, но, увы, бесполезная в одиночку. Команда мостика вернулась к своим обязанностям. Негромкий гул голосов заполнил помещение.
- Оценка времени, мистер Скотт?
Шотландец тяжело вздохнул. Кирк вечно требовал от него точных предсказаний в непредсказуемых условиях.
- Минимум сорок восемь часов, может быть, больше. В зависимости от...
Он слишком устал, чтобы перечислять множество факторов, которые могли осложнить ситуацию, и без того достаточно скверную. Кирк не настаивал.
- Оружие?
- Фазеры в рабочем состоянии, но энергии мало. Дилитиевый кристалл треснул, когда этот чёртов камикадзе врезался в щиты.
Очень некстати.
Френнийский корабль взорвался между поднимаемыми щитами, превратившись в убийственный металлический смерч, который и нанёс столь разрушительный удар по двигательным узлам "Энтерпрайза". Что случилось бы, если бы щиты не остановили этот безумный бросок? Собирались ли чужаки высадиться на "Энтерпрайз" и захватить его силой, или хотели лишь уничтожить звездолёт вместе с собой? Теперь об этом можно было только гадать.
- Дефлекторы?
Самый больной вопрос Кирк приберёг напоследок. Скотти подтвердил его худшие опасения:
- Дырявые, как старое решето. Даже ручной фазер пробьёт их на раз.
- По крайней мере, мы живы, - хмуро сказал Кирк, ища хоть какой-то проблеск света в их невесёлом положении.
- Думаю, что да, - Скотти был так утомлён, что даже мысль о продолжении жизни не могла обрадовать его. - Не считая того, что мы торчим здесь, как подсадная утка для любого, кому захочется пальнуть в нас.
Кирк знал это слишком хорошо.
- Это моя задача, Скотти. А вы уж постарайтесь вытащить нас отсюда. За сорок восемь часов.
- Есть, - буркнул главный инженер, но вид у него был явно озабоченный.
Капитан продолжил обход.
- Лейтенант Ухура, вы уверены, что связь работает?
- Да, капитан. Я принимаю сигналы космического буя в этом секторе на навигационной частоте, уровень статики на переговорной частоте - не выше нормы. Мы немного в стороне от зоны активного радиообмена, но я поймала несколько слабых передач с торговой станции, вероятно, рутинные запросы. Сигналов бедствия нет, как и кодированных сигналов.
Возможно, это означало, что клингоны покинули территорию Федерации. Возможно, нет. В любом случае, "Энтерпрайз" соблюдал полное радиомолчание в предположении, что клингоны или те враждебные существа могут находиться в пределах сектора. Учитывая плачевное состояние звездолёта, любой посланный с борта сигнал мог стать приговором, если противник засечёт их местонахождение. Вместо радиосообщения в пространство полетели два беспилотных аппарата с записями: один - на торговую станцию, чтобы предупредить персонал о возможном нападении; второй - на ближайшую Звёздную Базу, с полным рапортом командованию Звёздного Флота. Последнему, несмотря на миниатюрный варп-двигатель, понадобится не меньше двух недель, чтобы достичь цели.
Кирк стиснул зубы, вспоминая просьбу о помощи, приложенную к рапорту. Он не любил просить о помощи; ещё больше он не любил нуждаться в ней. Впрочем, с учётом расстояния, отделяющего "Энтерпрайз" от Звёздной Базы, им пришлось бы чертовски долго ждать подкрепления. Либо за это время они сами выпутаются из беды, либо... помощь уже не потребуется.
Ухура продолжала:
- Корабельные коммуникации - это совсем другая история. Чехов разбирает линии интеркома, чтобы достать запчасти для ремонта компьютеров. Я каждый час теряю связь с какой-нибудь палубой.
Пока она говорила, Кирк услышал за спиной мягкое шипение дверей турболифта. Он ещё не видел входящего, но узнал эти почти беззвучные шаги.
- Мистер Спок, я жду отчёта о состоянии сенсорных систем...
Он осёкся на полуслове, взглянув на старшего помощника. Тёмные маслянистые пятна на тунике Спока пугающе напоминали кровь - но кровь человека, не вулканца.
- Капитан, ваше присутствие требуется в лазарете.
- Проблемы с медицинскими компьютерами? - по инерции спросил Кирк, уже понимая, что дело не в них. За годы совместной службы он научился различать едва заметные оттенки выражений на непроницаемом лице Спока. Таким мрачным Кирк давно его не видел.
- Доктор Маккой пострадал в результате несчастного случая. Он находится в операционной.
Всё-таки человеческая кровь...
У дверей реанимационного отделения Кирк замедлил шаг. Он не избегал посещений, когда это было необходимо, но всей душой ненавидел это место. Оно было для него символом поражения - его поражения в борьбе за жизнь и благополучие экипажа. Проходя между рядами кроватей с неподвижными телами, он ощущал внутри почти физическую боль. Если бы он распознал засаду раньше, если бы действовал на несколько секунд быстрее, эта комната могла бы быть пустой.
- Капитан, - Кристина Чепэл уже ждала его. - Доктор Кортехо закончил операцию. Доктор Маккой ещё не приходил в сознание, но его состояние стабильно.
Профессиональная холодность, звучавшая в каждом слове, была для неё своего рода щитом от эмоциональных потрясений, неизбежных в её работе. Не самый лучший признак. Кирк меньше бы тревожился о состоянии Маккоя, если бы она не прятала своё беспокойство так тщательно.
- Я хочу видеть его, - сказал он вслух. Воспоминание о кровавых пятнах на рубашке Спока всё ещё не отпускало его.
Медсестра кивнула.
- Он в резонансной камере. Доктор Кортехо сообщит вам все подробности, как только закончит сканирование. А теперь извините меня, я должна вернуться к пациентам.
Ей надо отдохнуть, подумал Кирк, провожая её взглядом. Да и всем на борту, включая его самого, не помешало бы хорошенько выспаться. К сожалению, это не означало, что в ближайшем будущем им представится такая возможность.
Он двинулся дальше, вглубь медицинского отсека. Ещё из-за угла он услышал голос со звонким акцентом, принадлежащий человеку, который в данный момент возглавлял медицинскую службу корабля.
Эдуардо Альварес Кортехо не пользовался большой любовью экипажа. Склонность к полноте он компенсировал горделивой осанкой и всегда высокомерным видом. На всех, кто не числился в его штате, он смотрел с невыносимым презрением и казался полной противоположностью дружелюбному, отзывчивому Маккою. А поскольку на Маккоя, как на главу медслужбы, равнялся весь лазарет, то заносчивые манеры Кортехо раздражали всех медицинских работников. Лишь взаимное уважение к хирургическим талантам друг друга удерживало двух врачей от открытой вражды. Маккой вряд ли бы одобрил, что Кортехо будет управлять лазаретом в течение следующих нескольких дней.
Однако, взглянув на резонансную камеру и того, кто находился в ней, Кирк ясно осознал, что его старший медицинский офицер пребывает не в том состоянии, чтобы заботиться о подобных вещах.
Маккой лежал на спине под прозрачным колпаком, тихий и такой неподвижный, каким здоровый человек не бывает даже во сне. На осунувшемся, бледном до синевы лице резко обозначились скулы. Словно в насмешку, сама рана на голове была почти незаметна - просто маленький кусочек пластыря за правым ухом пострадавшего.
- Что с ним? - спросил Кирк у двух врачей, стоявших рядом с камерой.
- Он в коме, капитан.
Это сказал не Кортехо. Кирк взглянул на молодую женщину, смуглую и стройную, чьё лицо было ему как будто знакомо. Он смутно припомнил, что её прислали на "Энтерпрайз" для прохождения ординатуры, обязательной для будущих врачей Звёздного Флота. Но чего он точно не мог вспомнить, так это её имени: стажёры приходили и уходили слишком часто, чтобы удержать в памяти их всех.
- Доктор Дайсон, приступайте к сканированию, - отрывисто бросил Кортехо. - Я что, сам должен возиться с кнопками?
Девушка залилась краской, но тут же опустила глаза, блеснувшие скорее гневом, чем смущением. Кусая губы, она отвернулась к панели управления.
Тихий гул заполнил комнату. Сквозь прозрачные стенки камеры Кирк мог видеть, как узкая платформа с телом Маккоя движется вперёд и назад через сканирующие кольца. Тонкие пучки магнитных волн медленно перемещались по телу, посылая в компьютер кадр за кадром - миллионы срезов микронной толщины, будто сделанных невидимым скальпелем. Пальцы доктора Дайсон проворно бегали по кнопкам, преобразуя полученную информацию в голографическую копию пациента, в его призрачного двойника, повисшего в воздухе над проекционной панелью. Голова изображения пестрела множеством цветов: здесь сканер делал снимки с максимальной частотой.
Подкрутив несколько регуляторов для большей чёткости, Кортехо начал объяснять:
- Травмы были получены в результате действия нескольких факторов. Непосредственный удар об угол стола повлёк за собой поверхностную рану волосистой части головы и линейный перелом черепа, - Указательный палец врача прошёлся по яркой пурпурной линии на оранжевом черепе. - К счастью, потеря крови была умеренной и затылочная кость осталась невредима. Также нет осколков кости, которые могли бы повредить ткани мозга. Таким образом, с точки зрения хирургии, повреждения минимальны и легко устранимы. Однако удар, нанесённый по свободно откинутой, подвижной голове, привел к акселерационному сотрясению. Последствия этой травмы могут быть серьёзными, хотя по результатам осмотра на данный момент я склоняюсь к оптимистичному прогнозу. Доктор Дайсон - специалист по неврологическим обследованиям.
Врач отступил в сторону, освобождая своей помощнице место у панели.
Кажется, Дайсон стеснялась быть в центре внимания. Тем не менее она говорила чётко и деловито, словно на лекции.
- Основной механизм первичного диффузного повреждения мозга после тупой травмы головы - растяжение и разрыв нервных волокон и кровеносных сосудов. Исследование энцефалограммы доктора Маккоя не выявило видимых разрушений или разрыва тканей. Однако в данный момент мы не в состоянии определить, подверглись ли растяжению нервные волокна. Единственным показателем в этом случае может служить неврологическая функциональность, но оценить её можно будет лишь после пробуждения. Что касается вторичных механизмов, то имело место кратковременное повышение внутричерепного давления, но недостаточно сильное, чтобы повредить мозг. Никаких признаков смещения нервных тканей, отёка или кровоизлияния. Это большая удача, что мистер Спок оказался рядом и сразу же вызвал санитаров. Любая задержка перед операцией увеличила бы риск развития осложнений...
- Кстати об операциях, - перебил её Кортехо. - Я должен вернуться к своей работе. Здесь мне больше нечего делать.
Он неприязненно дёрнул головой в сторону капитана, что, видимо, должно было означать учтивый кивок, и вышел, не удостоив девушку-ординатора ни словом. Кирк начал понимать, почему этот человек так раздражает Маккоя, но размышления о недостатках Кортехо отошли на второй план; сейчас капитана беспокоил совсем другой вопрос.
- Это растяжение нервных волокон - чем оно грозит?
Дайсон неопределённо пожала плечами.
- Последствия могут быть разными - от лёгкого сотрясения до нарушения памяти, механизмов узнавания, ассоциативных связей, двигательной координации... В таких случаях потребуются месяцы или даже годы восстановительной терапии. Но пока он без сознания, мы не можем определить тяжесть аксонального повреждения. Обычно, чем дольше длится кома, тем выше вероятность ухудшения, но в данном случае трудно судить о причине потери сознания. Доктор Маккой только что сменился с дежурства после тяжёлой работы в операционной. Сестра Чепэл сказала, что он был очень утомлён, когда пошёл к себе. И ещё... - она слегка заколебалась, - уровень алкоголя в его крови был повышен. Не до состояния опьянения, но в сочетании с усталостью, потерей крови и травмой... В общем, он явно заслужил небольшой отдых, - закончила она с вымученной улыбкой.
Как ни странно, этот мрачный юмор немного развеял тревогу Кирка. Под обычной робостью младшего офицера, разговаривающего с командиром, он чувствовал в этой девушке острый, проницательный ум и незаурядную медицинскую подготовку. Интересно, что думал Маккой о её профессиональных качествах?
Сканирование закончилось. Две медсестры бережно перекатили безвольное тело на гравиносилки и вынесли его из палаты под внимательным присмотром Дайсон. Здесь Кирк больше ничего не мог сделать.
Что за дурацкое происшествие, думал он, входя в турболифт. После всех военных стычек, после встреч с враждебными аборигенами на десятках неизученных планет, после этой сумасшедшей скачки по всей Галактике - разбить себе голову во время рутинных гравитационных испытаний! Когда Маккой выздоровеет, в чём Кирк не сомневался, ему надо будет дать медаль за неуклюжесть. Доктор давно грозился ввести особый знак отличия для членов экипажа, которые падают с лестниц, обжигаются о горячие трубопроводы и роняют себе на ноги тяжёлые агрегаты.
Турболифт просигналил об остановке и распахнул двери, выпуская капитана на мостик. Сейчас же со всех сторон на него обратились взгляды, полные ожидания и надежды. Несмотря на принадлежность к медицинской службе, Маккой часто маячил на мостике, и здесь его считали своим человеком.
- Он пока без сознания, но стабилен, - сообщил Кирк и добавил, обращаясь к Ухуре: - Доктор Дайсон будет посылать отчёты как можно чаще. Если что-нибудь изменится, сразу же дайте мне знать.
Он повернулся к компьютерной консоли.
- Мистер Спок?
Его старший помощник был в буквальном смысле погружён в работу, почти целиком скрывшись под своей панелью управления. Снаружи остались только его ноги в чёрных ботинках. Время от времени ноги шевелились и из-под металлического кожуха доносились приглушённые фразы на вулканском языке.
- Если бы я хуже знал вас, я подумал бы, что вы ругаетесь, - усмехнулся капитан.
- В вулканском языке отсутствует ненормативная лексика, - уже отчётливее отозвался Спок, не без труда выбираясь обратно на палубу. В одной руке он сжимал электронную микросхему. Кирк отметил, что он уже надел чистую тунику. - Неблагоприятные обстоятельства можно изменить лишь действием, а не символической вербализацией негативных эмоций.
- И какие же действия вы предпринимаете?
Ответ он мог бы прочитать по пальцам Спока, которые колдовали над микросхемой, что-то нажимали, сдвигали, отвинчивали, извлекая крошечные платы из гнёзд. Вулканец не отрывал глаз от работы и не смотрел на капитана; лишь его реплики показывали, что он знает о присутствии человека рядом.
- Импульсные демпферы восстановлены. В компьютерных схемах имеются единичные отказы, но все повреждённые элементы уже выявлены, - Он мысленно прошёлся по списку первоочередных задач. - Мистер Чехов руководит инженерной бригадой по установке резервных блоков памяти во всех системах, необходимых для передвижения и обороны корабля.
Спок слегка подчеркнул последние слова. Значит, слух о стёртых кинозаписях в комнате отдыха был верным. Ладно, всё равно им ещё долго не придётся отдыхать.
- Сенсоры ближнего действия будут включены через семь минут, - Спок закончил тонкую работу и вставил исправленную схему в раскрытую панель. - Для грубой калибровки потребуется ещё час.
Кирк вздохнул про себя. Уже не слепые, но ещё не вполне зрячие. Что ж, это всё равно лучше, чем ничего.
- Как насчёт сенсоров дальнего действия?
Спок уже нырнул обратно в недра консоли, но его чуткий слух различил вопрос. Кирку, чьи уши были не столь восприимчивы, пришлось нагнуться, чтобы расслышать ответ:
- Их восстановление продлится дольше, поскольку они пострадали от прямого физического воздействия. Мистер Скотт оценивает время ремонта оборудования приблизительно в двенадцать часов. Ещё четыре часа потребуется для калибровки.
Шестнадцать часов.
- Спок, мы всё ещё понятия не имеем, кто напал на нас и почему. Возможно, мы окружены армадой этих существ, но не увидим их, пока не столкнёмся нос к носу.
- Несколько удручающая метафора, капитан, - Снизу что-то звякнуло, и компьютерная консоль ожила, издав серию подтверждающих сигналов. - Но в целом верная.
Капитан вполголоса вербализовал несколько крепких символических эмоциональных выражений.
Самоубийственная атака чужаков была не только совершенно неожиданной, но и необъяснимой. Кирк был незаурядным тактиком, но даже ему требовалась хоть какая-нибудь информация о природе его противника. Тела, найденные на месте катастрофы, не принадлежали ни к одной расе Федерации или её союзников. Не были они и кем-то из известных врагов Федерации. Впрочем, враждебность этих существ не вызывала сомнений: по оценке ксенобиолога Фрейзера, около двадцати особей уничтожили себя, чтобы обездвижить "Энтерпрайз". Эта отчаянная акция внушала сильное подозрение, что в секторе могут находиться и другие вражеские корабли. Корабли, которые скрываются совсем рядом, за пределами видимости сенсоров...
- Капитан, - Спок прервал его раздумья. - Сенсоры ближнего действия будут в норме очень скоро...
Старший помощник уже поднялся с пола и теперь склонился над терминалом, отщёлкивая на клавиатуре быструю комбинацию команд.
- Точнее... сейчас.
Одновременно с его словами вспыхнула жёлтая лампа и воющий звук сирены наполнил помещение мостика.
ГЛАВА 5
Медленное, размеренное мигание огней жёлтой тревоги начинало действовать Кирку на нервы. За последние десять часов им не удалось уловить ничего, кроме слабого мерцания на границе видимости сенсоров. Достаточно близко, чтобы вызвать предупредительный сигнал, но слишком далеко, чтобы предпринимать активные действия. Хотя вряд ли "Энтерпрайз" был способен на какие-нибудь действия в своём нынешнем состоянии. И, потом, неясное мерцание могло быть всего лишь эхом, влиянием остаточной ионизации после взрыва на чувствительное оборудование.
Конечно, на обзорном экране не было видно никаких чужих кораблей, лишь слабое сияние далёких звёзд. Некоторое время Кирк бесцельно изучал их, потом устало сгорбился в своём кресле, борясь с желанием ещё раз запросить рапорты со всех палуб. Напряжённое ожидание изматывало сильнее любой физической нагрузки.
Если он подолгу задерживался на одном месте, к нему тут же подходила старшина со стопкой документов на подпись, поэтому Кирк поднялся на ноги. Он постоял перед экраном, с деланным интересом разглядывая неподвижное изображение, потом отошёл и медленно двинулся по периметру мостика, рассеянно кивая работающим людям, пока не достиг терминала связи.
- В диапазоне аудиосвязи никаких перемен, капитан, - Для тех, кто хорошо знал Ухуру, этот чеканно-звонкий голос был верным признаком тщательно сдерживаемой ярости. - Результаты поиска по всем частотам по-прежнему отрицательные.
То же, что и десять минут назад. Кирк придал лицу непроницаемое выражение, которое вряд ли могло обмануть связистку. Он посмотрел на компьютерную консоль, но не решился подойти. Спок был явно озабочен тем, что не может вытрясти из повреждённых сенсоров более достоверную информацию. Отвлекать его от работы означало бы лишнюю задержку в ремонте, а время было дорого.
Пожалуй, впервые Кирк пожалел, что его экипаж так слажен и так замечательно подготовлен. Если бы работа вокруг него выполнялась хоть немного хуже, это дало бы ему законный повод попридираться к офицерам и тем отвлечься от гложущего его беспокойства. Но каждый на мостике занимался своим делом, будь то ремонт, расчёты или наблюдение, с безупречным профессионализмом.
Бездействие было сродни нестерпимой жажде. Но что, черт побери, он мог сейчас сделать?
Словно в ответ на его мысли, Ухура замерла над консолью, прижимая к уху наушник, и одарила Кирка сердечной улыбкой.
- Капитан, доктор Дайсон просит вас прийти в лазарет. Кажется, доктор Маккой приходит в себя.
Никто не поднял головы, не оторвался от работы, но настроение на мостике разом поднялось на несколько градусов.
- Спасибо, лейтенант, - Кирк подавил вздох облегчения. - Мистер Спок, примите управление.
Последние слова он произнёс уже на полпути к турболифту.
- Есть, капитан.
Старший помощник выпрямился, отложив очередную микросхему. На столе и на палубе вокруг него в рабочем беспорядке валялись бракованные платы.
- И, капитан...
Кирк остановился у лифта, оглянулся на вулканца:
- Мистер Спок?
- Когда доктор Маккой придёт в сознание, пожалуйста, сообщите ему, что компьютеры медицинского отдела полностью функционируют.
- Конечно. Я понимаю.
Кирк действительно понимал. Он хорошо знал своего сдержанного друга и услышал в его скупых словах то, о чём Спок никогда не сказал бы вслух, в присутствии других офицеров: искреннее беспокойство за Маккоя и надежду на его скорое выздоровление.
Медицинский персонал "Энтерпрайза" был слишком квалифицирован, чтобы проявлять заботу об одном пациенте, обделяя вниманием остальных. Но по удивительному совпадению у большинства врачей и медсестёр нашлись дела, требующие их присутствия в реанимационном отделении именно в это время. Кирк мог лишь удивляться тому, как старательно они обходили один дальний угол, предпочитая слоняться по периметру палаты.
Доктор Дайсон и сестра Чепэл стояли над кроватью Маккоя с двух сторон, как почётный караул, внимательно изучая показатели на диагностическом мониторе. В отличие от других мониторов в палате, сигналы на этом были почти в норме. Кирк отнюдь не был врачом, но за время службы успел познакомиться с медицинским оборудованием - и даже ближе, чем хотелось бы.
Несмелая улыбка Чепэл подтвердила его диагноз.
- Он выходит из комы, капитан, - тихо пояснила она, в то время как её взгляд перебегал с диагностической панели на Маккоя и обратно.
Кирк сдержанно кивнул, зная, что радоваться пока что рано.
- Что насчёт мозгового повреждения?
- Об этом ещё рано говорить, - рассеянно пробормотала Дайсон. - Мозг - загадочный орган, и ещё не создан прибор, способный исследовать его во всех тонкостях.
Её глаза не отрывались от стрелки одного из индикаторов, ползущей вверх неуверенными рывками.
- Думаю, он вот-вот придёт в себя, - Она наклонилась и взяла Маккоя за плечи. - Доктор Маккой, вы слышите меня? Вы достаточно долго спали.
За словами последовало осторожное встряхивание.
- Вы должны проснуться. Ответьте мне, доктор Маккой.
Откликом был лишь слабый трепет ресниц.
- Боунс, очнись!
Кирк попытался выдержать тон приказа, но его слова прозвучали скорее как просьба.
Маккой слегка пошевелился.
- Ага! - воскликнула Дайсон и несколько раз хлопнула его по щекам. - Ну же, проснитесь и дайте мне по шее за издевательства над пациентом!
Ресницы Маккоя снова затрепетали, и с невнятным стоном он открыл глаза. Взгляд его был ясным, осмысленным.
- Что случилось? - сиплый голос врача прозвучал не громче кваканья.
- Вы сами можете сказать мне? - спросила Дайсон. - Что вы помните?
Тёмные брови нахмурились в раздумье.
- Я упал. Ударился головой. И она болит.
- Держу пари, что да. Вы заработали славную трещину в черепе. Теперь скажите, кто вы?
Он колебался лишь секунду.
- Доктор Леонард Г. Маккой, - Его голос уже немного окреп.
- Где вы находитесь?
Кирк улыбнулся её педантичному тону. Чёрта с два этот ворчун позволил бы себя допрашивать, не будь он так слаб.
Приподнявшись на локте, доктор оглядел троих людей, собравшихся у его кровати, потом комнату, в которой они находились.
- Ну... это, наверное, госпиталь, но чёрт меня возьми, если я когда-нибудь видел такой. А что, мы далеко от ранчо?
- Ранчо? - переспросила Дайсон. Её голос был ровным, но рука на плече доктора напряглась.
- Ну да, "Чёрная Шпора". Конечно, брыкающиеся лошади - не самый безопасный способ провести отпуск. Но я и не подозревал, что в этой дыре есть такая современная клиника... - Он растерянно умолк, осматриваясь по сторонам. Потом его взгляд остановился на золотистой форме Кирка. - Я ведь уже не в Вако?
- Нет-нет, - ласково сказала Дайсон, послав капитану предостерегающий взгляд, чтобы тот не вмешивался. - Расскажите мне подробнее о том, что случилось.
Маккой откинулся на кровати, осторожно устроив голову на подушке. В его речи отчётливо слышался тягучий южный выговор.
- Я толком не помню само падение, но это обычное дело при травме головы. Наверное, я забыл последние две-три минуты, - Он снова повёл вокруг рассеянным взглядом. - В общем, я ехал на том гнедом дьяволе, у которого дурной нрав и железные губы. У нас вышел небольшой спор насчёт прыжков через проволочные изгороди. То есть он хотел прыгать, а я - нет. Так или иначе, спор закончился не в мою пользу.
Он обозначил рукой нечто очень высокое.
- Полагаю, мы приземлились порознь, но я не помню, на что это было похоже. Я, наверное, здорово стукнулся, потому что не помню и того, как попал сюда, - Тень беспокойства скользнула по его лицу. - Надолго я отключился?
- Вы были без сознания несколько часов, - легко сказала Дайсон. - А теперь вам пора заснуть и хорошенько выспаться.
Она взглянула на Чепэл.
- Сестра, приготовьте успокоительное.
- Мне не нужно успокоительное! - огрызнулся пациент знакомым сварливым тоном.
- Я ваш лечащий врач, и вы будете делать то, что я скажу, - отрезала Дайсон.
Вопрос явно не подлежал обсуждению. Сила воли этой хрупкой женщины была на голову выше её самой.
- Ладно, из уважения к вам, коллега, - неохотно сказал Маккой, - я буду выполнять предписания.
Чепэл прижала инъектор к его плечу и впрыснула лекарство.
- Вам скоро станет лучше, - проговорила она мягко.
- Спасибо, сестра.
Его веки медленно опустились. Кирк беспомощно смотрел на засыпающего друга. После первого всплеска любопытства при виде незнакомой формы Маккой ни разу взглянул на него.
Дайсон быстро, вполголоса отдавала распоряжения, одновременно записывая какие-то примечания на своём планшете.
- Крис, организуй для него отдельное помещение, даже если это будет запасной туалет. Знаю, это непросто, когда лазарет набит до отказа, но ему пока нельзя общаться с экипажем. Мне понадобится монитор, но в остальном постарайся обойтись без сложной аппаратуры. Это уменьшит его дезориентацию, когда он будет в состоянии осмотреться повнимательнее. И выключи там громкую связь, чтобы он не слышал никаких объявлений по интеркому. Где доктор Кортехо?
Медсестра на миг задумалась, восстанавливая в памяти расписание дежурств.
- В операционной. Он пробудет там ещё не меньше часа.
- М-м-м... Ладно, сейчас он всё равно не поможет, но если поймаешь его на выходе, расскажи ему, что тут творится. Похоже, он останется нашим начальником ещё на какое-то время.
Сотни вопросов теснились в голове Кирка, он едва сдерживался. Должно быть, нетерпение всё же отразилось на его лице, потому что Дайсон бросила на него быстрый взгляд.
- Ещё несколько минут, капитан. Потом мы сможем поговорить.
Она жестом пригласила его следовать за ней, продолжая строчить на ходу. К тому времени, как они достигли её кабинета, планшетка была полностью исписана.
Дайсон включила голосовое управление медицинским журналом.
- Компьютер, внести следующую запись в карту пациента Леонарда Маккоя, - Она подключила планшетку к разъёму.
- Чтение данных, - отозвался синтезированный голос машины.
Лишь после этого женщина повернулась к капитану.
- За исключением потери памяти, у доктора Маккоя не наблюдается признаков вербальной афазии* или других нарушений речи. Координация движений в норме, насколько можно судить по кратковременным наблюдениям. После проведения неврологических тестов мы узнаем, нет ли каких-либо скрытых нарушений. В остальном я пока воздержусь от точных прогнозов; амнезия - одно из наименее изученных расстройств мозга. Она может быть кратковременной - до следующего пробуждения - а может продлиться несколько месяцев. Или даже всю жизнь.
- Такой ответ меня не устраивает.
В словах капитана не было упрёка - только горечь и разочарование.
- Он забыл последние несколько лет собственной жизни. Он не узнал ни меня, ни корабль; я даже не уверен, что он узнал форму Звёздного Флота. Как глубоко в прошлое простирается эта амнезия?
- А вот это можно узнать прямо сейчас. В любом случае надо определить, в каком времени он себя осознаёт, прежде чем объяснять ему ситуацию. Компьютер, показать полную медицинскую карту пациента Леонарда Маккоя.
- Принято. Запись на экране.
- Судя по его описанию, то падение было достаточно серьёзным, чтобы попасть в медицинскую карту, - Дайсон внимательно прочла текст на экране, потом начала прокручивать запись назад. Жизнь Маккоя разворачивалась перед ней - строчка за строчкой, начиная с сегодняшнего дня. Она изучала карту довольно долго, потом остановила прокрутку.
- Кажется, вот оно. "Лёгкое сотрясение и ушиб рёбер. Госпитализирован накануне вечером в клинику Вако, Техас; выписан после обычного обследования; осложнений не выявлено", - Она подняла глаза на капитана. - Двадцать пять лет назад.
--------------------------
* Афазия - нарушение высшей нервной деятельности, утрата способности понимать чужую речь
Маккой неловко стягивал хирургический халат. Застёжки и пуговицы выскальзывали из одеревеневших пальцев. Несколько минут назад его руки были уверены и точны, проворно собирая путаницу разрозненных нервных волокон в живой, работающий спинной мозг. Теперь всё это было позади - пятнадцать изнурительных часов над операционным столом, где он резал и сшивал заново. Пятнадцать часов труда, утомительного и опасного даже с учётом лучших медицинских технологий, поставленных на службу Звёздному Флоту.
Халат сполз ему на руки, потом упал на пол.
Сколько раз он, главный хирург, отчитывал докторов и медсестёр за малейшую оплошность... Но в медицине нет места и нет оправдания небрежности. Слишком высока цена ошибки; поэтому небрежность надо оставлять за порогом операционной.
Он не сделал ни единого движения, чтобы подобрать халат. Вместо этого он привалился плечом к шкафчику с инструментами. Не будь здесь шкафчика, он свалился бы на пол - следом за брошенной одеждой.
Маленькая ванная комната была островком спокойствия между двумя ураганами, что беспощадно обрушивались на него последние два дня. Сейчас операционная за его спиной пустовала, а шум, доносящийся с другой стороны, из палат для выздоравливающих, приглушали закрытые двери. Единственным звуком был монотонный голос из интеркома, бубнящий бесконечные перечни повреждений и отказов, перемежающиеся докладами о текущем состоянии корабля. Скотти занимался своей, особой хирургией.
- Доктор...
Сестра Чепэл стояла рядом с ним. Вообще-то, она давно находилась там, но только сейчас факт её присутствия дошёл до затуманенного сознания.
- Кто следующий? - машинально спросил он.
Он начал принимать пациентов спустя считанные минуты после первого попадания в корпус. Теперь, более суток спустя, он всё ещё работал, занимаясь теми, кто пострадал чуть меньше и кому пришлось ждать, пока хирурги трудились над умирающими. Двое членов экипажа лежали в специальных капсулах, погружённые в биостазисный сон, - их травмы были так тяжелы, что помочь им могли только в госпитале Звёздной Базы. Ещё шестнадцати уже не суждено было проснуться. "Энтерпрайзу" давно не приходилось нести таких потерь.
- Это всё, доктор. Ваша смена длится уже больше суток. Вы должны отдохнуть.
Чепэл зачитала распорядок дальнейших дежурств для медицинского персонала. Её деловой тон подразумевал, что любое возражение с его стороны будет расценено как оскорбление профессиональных способностей его подчинённых. В списке отсутствовало четыре имени: санитарная бригада погибла на ангарной палубе. Четыре человека - каждого из них он назначил сам...
Маккой устало слушал, чувствуя, что от него будет мало толку, даже если он станется здесь. Голова раскалывалась от тупой ноющей боли, перед глазами всё расплывалось, а время реакции замедлилось почти до стадии кататонии.
Он встряхнулся, подавив в душе стон раздражения.
- Мне пока рано уходить, - Он с усилием выпрямился. - Ещё Бенсон из инженерного, ранение в грудь. Я наложил только временные швы, пока он не стабилизируется.
Чепэл заколебалась, потом неохотно проговорила:
- Это уже не нужно...
Маккой вскинул голову.
- Чёрт возьми, Кристина, не надо со мной нянчиться! Что с Бенсоном?
Её голос стал холодным и сухим.
- Он умер. Жизненные показатели были низкими, но устойчивыми, пока его готовили к операции, но потом...
Вспышка ярости подняла хирурга на ноги.
- Почему не позвали меня? Где он сейчас?
"Боже правый, достаточно смертей. Пожалуйста, хватит..."
Чепэл встала на его пути - пришлось остановиться.
- Доктор Маккой, Бенсон мёртв. Вы знаете, и я знаю, что мы делали всё, что могли, для спасения его жизни. Просто это было невозможно.
Всплеск адреналина разом угас, высосав остатки сил.
- Конечно. Простите, я не хотел... Я только...
Он умолк в замешательстве. Действительно, что он мог сделать? Схватить ангела смерти и не пускать его на порог?
- Спасибо, сестра Чепэл, - Он смотрел на неё и видел усталость в каждой чёрточке красивого строгого лица. - Пожалуй, мне пора уйти.
- Да, доктор.
Её взгляд был по-прежнему холоден, но голос смягчился.
- Чёрт возьми, как вы меня ещё терпите? - пробормотал он и, спотыкаясь, вышел из комнаты.
Прогулка по коридору слегка взбодрила Маккоя - ровно настолько, чтобы он мог вовремя уворачиваться от пробегающих техников и обходить трубопроводы, штабеля распакованных деталей и места, где на полу, стенах и потолке была вскрыта внутренняя обшивка. Корабельные часы показывали ранее утро, но на время ремонтных работ в коридорах включили полное дневное освещение. Понятие утра и вечера было совершенно искусственным, поскольку они находились в космосе, но лишнее напоминание об этом только раздражало Маккоя.
- Гравитационные бригады на седьмую палубу... гравитационные бригады на седьмую палубу. Приготовиться к регулировке через четыре с половиной часа. Повторяю...
Даже через динамики интеркома голос Скотти звучал хрипло.
Уступая дорогу группе взмыленных техников, Маккой вяло размышлял, как велики причинённые "Энтерпрайзу" повреждения. Как врач, он был в первую очередь озабочен человеческими травмами, но помнил, как сильно тряхнуло палубу во время атаки.
А между тем они всё ещё не знали, кем были их таинственные противники. Обломки френнийского корабля пока хранились в ангаре вместе с шаттлами, останки странных тел, подобранные на месте крушения, лежали в стазисных капсулах рядом с Эллисоном и Такеокой. При толике удачи, двое последних будут разморожены в несколько лучшем состоянии, чем чужаки...
Маккой тряхнул головой, пытаясь отсечь бесконечный поток мыслей, которые не отпускали его и за стенами лазарета. Бессмысленно было оценивать шансы этих ребят на выживание сейчас, когда корабль сможет добраться до подходящей Звёздной Базы в лучшем случае через несколько недель.
- Капитан Кирк, на мостик, - прозвенел из интеркома серебристый голосок Ухуры.
- Капитан Кирк, вас вызывает пульт управления фазерами, - тут же вклинился Скотти.
- Кирк на связи. Приду к вам, как только закончу здесь.
Маккой усмехнулся противоречивым требованиям и попытался представить, сколько ещё продлится этот хаос, прежде чем капитан сам угодит в лазарет. Раздражение в голосе Кирка было верным признаком приближающейся головной боли от недосыпания и постоянного напряжения.
Эти размышления помогали ему отгонять болезненные видения, пока он не добрался до своей каюты. Очутившись внутри, он сразу направился в ванную, на ходу снимая грязную одежду. Майка под синей туникой была мокрой насквозь. Это всего лишь пот, сказал он себе. Пот, а не кровь. И вздрогнул, чувствуя, что никуда не может деться от этих мучительных мыслей.
Даже бодрящая щекотка акустического душа не смогла рассеять мрак в его сознании. Выключив душ, Маккой взглянул на себя в зеркало. Это было то же самое лицо, которое он видел мельком каждое утро. На этот раз он внимательно рассматривал себя. Крупные правильные черты намекали на полноту, которой не было и в помине. Утомление подчеркнуло морщины, наметившиеся вокруг рта и на лбу. Голубые глаза будто выцвели и казались серыми, белки покрылись кровавой сеточкой сосудов. Каштановые волосы не поредели, но кое-где уже поблескивали сединой.
"С каждым днём я становлюсь всё больше похож на своего отца".
Отступив от зеркала, он закутался в халат и вышел из ванной. Каюта была замусорена, завалена смятой одеждой и полотенцами, которые недосуг было бросить в утилизатор. Земля в цветочных горшках высохла, растения поникли.
На столе валялись дискеты с непрочитанными медицинскими записями, громоздились стопки распечаток - последняя партия корреспонденции, присланная по каналам подпространственной связи Звёздного Флота. Благодаря обаянию и дипломатическим уловкам Ухуры им доставляли личную почту с каждой официальной передачей. У него не было времени, чтобы прочесть хоть одну из этих бумаг, но несколько часов задержки едва ли имели значение для сообщений, которые шли через Галактику уже много недель.
Доктор также подавил желание немедленно заняться уборкой. Он знал, что обязательно должен поспать, хотя нервное напряжение было так велико, что он не чувствовал сонливости - только возбуждение и слабую тошноту. Это ощущение было давно знакомо ему - ещё со времён интернатуры... сколько же лет прошло с тех пор?
"Я слишком стар для таких нагрузок".
Он упал на кровать и попытался расслабиться и выбросить все мысли из головы. Это получилось не сразу. Дважды он вскакивал, чтобы связаться с лазаретом, по мере того, как нерешённые вопросы один за другим всплывали в его сознании. Указал ли он новую дозировку в медицинской карте Вергалена или только собирался это сделать? И - тут он покрылся холодным потом - не забыл ли предупредить доктора Кортехо, что Гэллоуэю, получившему ранение в живот, нужна вторая операция?
Да нет, конечно, Чепэл так или иначе передала бы информацию второму хирургу. Чёрт возьми, он полагался на неё, как на самого себя, и даже больше - с учётом его теперешнего состояния... Эта мысль странным образом успокоила его, и он наконец погрузился в сон.
...Пронзительный свист из динамиков корабельной связи вырвал Маккоя из забытья. Он просыпался с трудом, липкая паутина кошмаров переплеталась с явью, и смысл слов, звучащих в комнате, ускользал от сознания. Его пальцы непроизвольно подёргивались - во сне он сшивал воедино целые ярды нервных волокон, размотанных по всей командной палубе.
-...начнётся приблизительно через тридцать минут.
Чёрт бы побрал Монтгомери Скотта! Неужели он не может починить этот корабль, не поднимая такого шума по всем каналам?
Хронометр показывал, что прошло всего четыре часа, но Маккой больше не хотел спать. Правду сказать, он боялся, что кошмар повторится, как только он снова закроет глаза. И раз уж его разбудили, он мог теперь заняться делами. Джим просил подготовить отчёт об исследовании инопланетных останков как можно скорее. Поскольку вскрытием руководил ксенобиолог Фрейзер, не мешало бы изложить его зубодробительные научные тирады в более приемлемой для капитана форме. С другой стороны, Маккою самому было любопытно взглянуть на существ, из-за которых лазарет на два дня погрузился в хаос.
Он выбрался из кровати, надел последнюю смену чистой одежды и проковылял к столу. Протирая слипающиеся глаза, которые упрямо отказывались фокусироваться, он включил компьютер, соединённый с бортовой информационной системой, и вызвал на экран отчёт о проведённой аутопсии.
Отчёт начинался с фотографий останков - зрелище отвратительное, но необходимое для определения морфологии пришельцев. Два первых снимка были в этом смысле бесполезны: они запечатлели куски непонятной оранжевой массы, которая могла оказаться чем угодно, от растительной ткани до изоляционного пеноматериала. Но за ними следовал внушительный кадр с крупным планом массивной головы, покрытой синей, отливающей сталью кожей. Круглые красные глаза были открыты и смотрели в пустоту, даже после смерти сохраняя выражение почти человеческой злобы. От лба до затылка по голому черепу тянулся иссиня-чёрный гребень жёстких волос; посреди лица торчал широко разинутый хитиновый клюв.
Маккой почувствовал, как у него самого волосы встают дыбом. Какого чёрта...
Он изумлённо уставился на изображение. Несмотря на гротескные черты, во внешности чужого не было ничего особенно жуткого; ничего, что могло бы вызвать этот колючий холодок страха, пробежавший по позвоночнику. И всё же он ощущал необъяснимую тревогу, ауру молчаливой угрозы, исходящую от этого неопознанного существа.
Он неотрывно смотрел на фотографию ещё несколько минут, но странный озноб не повторился. Не пролил света на эту загадку и педантичный доклад Фрейзера: "...при анализе морфологической структуры не выявлено соответствия с какими-либо известными конфигурациями... Судя по комбинациям аминокислот в молекуле ДНК, происхождение указанной особи значительно отличается от биохимической эволюции известных инопланетных видов..."
Маккой фыркнул. "Иными словами, вы никогда не видели ничего подобного и не знаете, что это такое".
Продираясь через замысловатые обороты ксенобиолога, Маккой быстро набросал более удобоваримую версию отчёта. О собственной странной реакции на чужого он не стал упоминать. Нетрудно было представить себе снисходительный взгляд Спока, если тот прочтёт в отчёте о "неясном страхе" и "тревоге без видимых причин". Что ж, если здесь сработала какая-то подсознательная ассоциация, то рано или поздно она проявится сама.
Всё ещё охваченный беспокойством, Маккой выключил терминал и принялся разбирать распечатки. Несмотря на неодобрение Спока, доктор всегда распечатывал свою профессиональную корреспонденцию. Маккой любил вес и гладкость бумаги, шелест страниц, и для него экран, заполненный текстом, не мог сравниться с настоящим документом.
Первые листы содержали копии медицинских периодических изданий и неопубликованный доклад судового хирурга U.S.S. "Уэльборн". Эти материалы он отложил в сторону, чтобы изучить на досуге. Обратный путь на повреждённом корабле обещал в ближайшем будущем много свободного времени.
Под докладом он с удивлением обнаружил письмо на отдельном листке. Странно. Те немногие друзья, с кем он поддерживал связь, мотаясь по дальним рейсам, и кто готов был оплачивать дополнительную стоимость космической передачи, обычно присылали сообщения в форме видеозаписей.
Но этот случай был исключительным.
Озадаченный, он взглянул на подпись. Знакомое имя будто распахнуло давно запертую дверь, и поток болезненных воспоминаний захлестнул его с головой.
Всего один краткий, скупой абзац. Он прочёл его дважды, повторяя про себя каждое слово. Потом судорожно скомкал листок.
Это не должно было так сильно волновать его - сейчас, после стольких лет... Проклятье, это вообще не должно было его волновать. И всё же его руки дрожали. Какая-то часть его сознания отрешённо диагностировала состояние лёгкого шока, но сам он чувствовал только слабость и пустоту внутри. На мгновение он подумал, не позвонить ли Джиму Кирку. Хотя нет, тогда пришлось бы говорить, объяснять... снова вспоминать. Зачем?
Ведь он уже всё решил для себя, давным-давно. Он надеялся, что оставил это позади... и только сейчас понял, как тщетна была надежда.
Маккой разглядывал комок бумаги на своей ладони, пытаясь пересилить нарастающую горечь.
Господи, я слишком стар, слишком устал, чтобы начинать эту борьбу сначала.
В спальне на комоде лежал декоративный металлический поднос. Маккой бросил на него скомканное письмо, выдвинул нижний ящик и достал потрёпанную дорожную сумку. Вытащил оттуда миниатюрный лазерный зонд и щёлкнул кнопкой - на тонком кончике зажглась раскалённая точка. Прикосновение зонда оставило на бумаге маленькое тёмное пятно, потом пошёл слабый дымок. Через секунду бумага вспыхнула.
- Тревога! Тревога! Возгорание в помещении!
Маккой криво усмехнулся.
- Это, уважаемый бортовой компьютер, всего лишь дым погребального костра. Конечно, это против правил.
Пламя уничтожило тонкий лист и быстро погасло. Тревожный сигнал умолк. На подносе осталась лишь щепотка лёгкого пепла.
Нечего было и думать о сне, но Маккой был слишком выбит из колеи, чтобы заняться чем-нибудь ещё. С другой стороны, бодрствовать означало снова погружаться в воспоминания, воскрешать прежние обиды, гнев, боль...
Нетвёрдыми шагами доктор вернулся в кабинет. Рискелианский мескаль должен был отлично справиться с поставленной задачей. Встряхнув бутылку обеими руками, Маккой до краёв наполнил приземистый стакан бледно-красной жидкостью.
- За воды Леты! - провозгласил он и ополовинил стакан одним глотком. Жгучий огонь вспыхнул в горле и прокатился по всему телу, вышибая слезу: "Красная Новая" имела нешуточный градус. То, что надо.
Прежде чем остаток порции отправился по назначению, дверной звонок возвестил о приходе посетителя. Маккой не имел ничего против - чем больше отвлекающих факторов, тем лучше.
- Войдите.
В комнату вошёл Спок, чудом удерживая в руках груду дискет и электронных чипов. На лице его пребывало выражение полной сосредоточенности и погружённости в себя, как всегда во время ремонта или переоборудования корабля. Без всякого предисловия он обрушил на доктора длинную фразу, полную невообразимых технических терминов. В период напряжённой работы вулканец иногда пренебрегал человеческими стандартами вежливости.
- Погодите, - прервал его Маккой взмахом руки. С некоторым усилием он заставил свой голос звучать твёрдо. - Я не расслышал и уж тем более не понял, что вы там сказали. Я ждал чего-нибудь вроде "Доброе утро, как поживаете" или хотя бы просто "Здравствуйте, доктор".
Спок не стал спорить.
- Здравствуйте, доктор, - ровно сказал он и повторил сначала: - Демпферы электромагнитных импульсов не обеспечивают полной защиты при циклическом резервном копировании внутренних системных файлов для медтестера PF-3500...
- ...и я ни слова не понял, - категорически заявил Маккой, сделав ещё один хороший глоток. - И вообще я сейчас не на дежурстве.
Старший помощник не позволил сбить себя с толку.
- Я прошу вашего разрешения на перенастройку компьютерных систем медицинского отдела. Это никак не отразится на функционировании отдела и на состоянии пациентов.
- Если бы вы сразу так сказали, то сэкономили бы своё и моё время. Я-то думал, вы спешите поскорее вернуться к работе.
Маккой злорадно усмехнулся, видя, как сжались губы вулканца. Подразнить Спока - это было лучше любого тонизирующего из корабельной аптечки.
- Распишитесь здесь, - сухо проговорил старший помощник, протягивая электронный блокнот.
Прежде чем отставить стакан, Маккой проглотил остаток "Красной Новой". Его рука слегка дрожала, когда он взял планшет, и это не укрылось от внимательных глаз Спока.
- Не смотрите на меня с таким осуждением, мистер Спок, - Доктор быстро нацарапал свои инициалы на бланке и вернул планшет. - Я не пьян. По крайней мере, пока. Не желаете выпить со мной, прежде чем погрузиться в свои компьютерные дебри?
Изогнутая бровь взлетела к самой чёлке.
- Пристрастие человеческих особей к поглощению большого количества смесей на основе этанола...
"Есть контакт!" - возликовал Маккой, наливая себе вторую порцию.
- ...не перестаёт меня удивлять. Зачем вы так настойчиво придерживаетесь этой традиции, несмотря на ядовитые свойства алкоголя?
- Не "несмотря на", мистер Спок. Благодаря его ядовитым свойствам, - Маккой сопроводил свой тезис изрядной дозой обжигающего питья.
Вулканец насупился, внезапно осознав, что его в очередной раз вовлекают в спор, который он не сможет выиграть, поскольку логика не входит в правила этой игры.
- Я должен вернуться к своим обязанностям, - отчеканил он, игнорируя довольную ухмылку Маккоя, и повернулся к двери.
Интерком снова разразился свистом.
- Внимание всем постам. Регулировка гравитации через десять секунд.
- Эй, Спок, - позвал Маккой, не желая отпускать добычу так легко. - Я хотел ещё обсудить с вами ту маленькую сделку, которую вы сорвали Джиму на торговой станции...
Он потянулся следом, и в этот момент палуба задрожала и покачнулась. Старший помощник был готов к толчку и удержался на ногах, но Маккой взмахнул руками, теряя равновесие. Гул двигателей заглушил звон разбитого стакана и тупой удар кости о твёрдый металл.
- Маккой!
Пол вздымался и опадал, словно "Энтерпрайз" качало на крутой волне. Несколько секунд потребовалось Споку, чтобы ползком добраться до доктора. Маккой лежал на спине, запрокинув голову. Кровь растекалась тёмной лужицей из-под затылка.
- Регулировка гравитации завершена. Повторяю, регулировка гравитации завершена.
ГЛАВА 4
Кирк с болезненным любопытством рассматривал искорёженный пилон варп-гондолы. Его контуры, когда-то строгие и элегантные, превратились в нечто скрученное и согнутое, нарушая параллельную симметрию конструкции корабля. Потрескавшаяся, изрытая оспинами поверхность пилона была заляпана тёмными пятнами, словно кровью, - в момент столкновения кипящий металл френнийского судна буквально вплавился в обшивку.
С той секунды, как камера зонда начала передавать изображение, на мостике царило угнетённое молчание. Скотти составил первый доклад о повреждениях спустя считанные часы после атаки, но никакие словесные описания не могли подготовить команду к этому зрелищу. Умелые руки главного инженера способны были творить чудеса, но и ему не под силу было залечить эту рану в условиях открытого космоса, без материалов и строительных агрегатов.
- Если бы мы не остановились на время спасательной операции, то превратились бы в пыль, - вздохнул Скотти. - Разнесло бы двигатели, будь мы на ходу.
Он стоял рядом с Кирком возле инженерной консоли мостика, но, в отличие от капитана, избегал смотреть на обзорный экран. Не так давно он сам обследовал зону повреждения на шаттле; картина, выжженная в его памяти, была куда подробнее и страшнее, чем переданная с зонда.
- Если бы мы не остановились, нас бы не атаковали, - с горечью ответил капитан.
Сколько раз он мысленно возвращался назад, снова и снова проходя всю цепочку событий, от сигнала бедствия до столкновения... И всякий раз убеждался, что действовал единственно возможным образом. Он ошибся, попался на уловку, но в тот момент не было способа распознать обман.
"И всё-таки... всё-таки я должен был знать..."
Камера медленно переместилась на пилон второй двигательной гондолы. Его скруглённые профили были испещрены мелкими пробоинами от осколков, словно гигантская рука небрежно посыпала их молотым перцем.
- Сейчас накладываем последние заплатки. Мы должны были восстановить корпус за пять часов, но у нас не хватает рук, чтобы снова загерметизировать все отсеки. На обслуживании систем жизнеобеспечения и прочих регулярных работах осталось всего две бригады.
Вытянутое лицо Скотти было серым от усталости, но ещё больше - от горя. Ущерб, причинённый любимому кораблю, давил на него тяжким грузом.
- Как скоро мы сможем убраться отсюда? - спросил Кирк.
Удручающий вид на экране заставил его усомниться в том, что "Энтерпрайз" вообще способен сдвинуться с места, не взорвавшись. Тем не менее Скотти заверил его, что они в состоянии добраться до ремонтного дока торговой станции.
- Сама гондола, как ни странно, почти невредима, - пояснил он. - Но если мы попытаемся запустить двигатель, хотя бы с до-варповой мощностью, усилие от движущего момента просто оторвёт её. Как только загерметизируем основные отсеки, ремонтные бригады смогут укрепить место соединения с корпусом. Работать она всё равно не будет, но по крайней мере не отвалится по дороге.
Главный инженер слегка поёжился. Температура на мостике упала на несколько градусов: ледяное дыхание глубокого космоса понемногу высасывало из корабля остатки энергии.
- Варп-привод нам не восстановить, пока не доберёмся до сухого дока и не заменим пилон целиком. Но импульсные двигатели достаточно надёжны.
На экране вытянулась во всю длину правая гондола - целая, невредимая, но, увы, бесполезная в одиночку. Команда мостика вернулась к своим обязанностям. Негромкий гул голосов заполнил помещение.
- Оценка времени, мистер Скотт?
Шотландец тяжело вздохнул. Кирк вечно требовал от него точных предсказаний в непредсказуемых условиях.
- Минимум сорок восемь часов, может быть, больше. В зависимости от...
Он слишком устал, чтобы перечислять множество факторов, которые могли осложнить ситуацию, и без того достаточно скверную. Кирк не настаивал.
- Оружие?
- Фазеры в рабочем состоянии, но энергии мало. Дилитиевый кристалл треснул, когда этот чёртов камикадзе врезался в щиты.
Очень некстати.
Френнийский корабль взорвался между поднимаемыми щитами, превратившись в убийственный металлический смерч, который и нанёс столь разрушительный удар по двигательным узлам "Энтерпрайза". Что случилось бы, если бы щиты не остановили этот безумный бросок? Собирались ли чужаки высадиться на "Энтерпрайз" и захватить его силой, или хотели лишь уничтожить звездолёт вместе с собой? Теперь об этом можно было только гадать.
- Дефлекторы?
Самый больной вопрос Кирк приберёг напоследок. Скотти подтвердил его худшие опасения:
- Дырявые, как старое решето. Даже ручной фазер пробьёт их на раз.
- По крайней мере, мы живы, - хмуро сказал Кирк, ища хоть какой-то проблеск света в их невесёлом положении.
- Думаю, что да, - Скотти был так утомлён, что даже мысль о продолжении жизни не могла обрадовать его. - Не считая того, что мы торчим здесь, как подсадная утка для любого, кому захочется пальнуть в нас.
Кирк знал это слишком хорошо.
- Это моя задача, Скотти. А вы уж постарайтесь вытащить нас отсюда. За сорок восемь часов.
- Есть, - буркнул главный инженер, но вид у него был явно озабоченный.
Капитан продолжил обход.
- Лейтенант Ухура, вы уверены, что связь работает?
- Да, капитан. Я принимаю сигналы космического буя в этом секторе на навигационной частоте, уровень статики на переговорной частоте - не выше нормы. Мы немного в стороне от зоны активного радиообмена, но я поймала несколько слабых передач с торговой станции, вероятно, рутинные запросы. Сигналов бедствия нет, как и кодированных сигналов.
Возможно, это означало, что клингоны покинули территорию Федерации. Возможно, нет. В любом случае, "Энтерпрайз" соблюдал полное радиомолчание в предположении, что клингоны или те враждебные существа могут находиться в пределах сектора. Учитывая плачевное состояние звездолёта, любой посланный с борта сигнал мог стать приговором, если противник засечёт их местонахождение. Вместо радиосообщения в пространство полетели два беспилотных аппарата с записями: один - на торговую станцию, чтобы предупредить персонал о возможном нападении; второй - на ближайшую Звёздную Базу, с полным рапортом командованию Звёздного Флота. Последнему, несмотря на миниатюрный варп-двигатель, понадобится не меньше двух недель, чтобы достичь цели.
Кирк стиснул зубы, вспоминая просьбу о помощи, приложенную к рапорту. Он не любил просить о помощи; ещё больше он не любил нуждаться в ней. Впрочем, с учётом расстояния, отделяющего "Энтерпрайз" от Звёздной Базы, им пришлось бы чертовски долго ждать подкрепления. Либо за это время они сами выпутаются из беды, либо... помощь уже не потребуется.
Ухура продолжала:
- Корабельные коммуникации - это совсем другая история. Чехов разбирает линии интеркома, чтобы достать запчасти для ремонта компьютеров. Я каждый час теряю связь с какой-нибудь палубой.
Пока она говорила, Кирк услышал за спиной мягкое шипение дверей турболифта. Он ещё не видел входящего, но узнал эти почти беззвучные шаги.
- Мистер Спок, я жду отчёта о состоянии сенсорных систем...
Он осёкся на полуслове, взглянув на старшего помощника. Тёмные маслянистые пятна на тунике Спока пугающе напоминали кровь - но кровь человека, не вулканца.
- Капитан, ваше присутствие требуется в лазарете.
- Проблемы с медицинскими компьютерами? - по инерции спросил Кирк, уже понимая, что дело не в них. За годы совместной службы он научился различать едва заметные оттенки выражений на непроницаемом лице Спока. Таким мрачным Кирк давно его не видел.
- Доктор Маккой пострадал в результате несчастного случая. Он находится в операционной.
Всё-таки человеческая кровь...
У дверей реанимационного отделения Кирк замедлил шаг. Он не избегал посещений, когда это было необходимо, но всей душой ненавидел это место. Оно было для него символом поражения - его поражения в борьбе за жизнь и благополучие экипажа. Проходя между рядами кроватей с неподвижными телами, он ощущал внутри почти физическую боль. Если бы он распознал засаду раньше, если бы действовал на несколько секунд быстрее, эта комната могла бы быть пустой.
- Капитан, - Кристина Чепэл уже ждала его. - Доктор Кортехо закончил операцию. Доктор Маккой ещё не приходил в сознание, но его состояние стабильно.
Профессиональная холодность, звучавшая в каждом слове, была для неё своего рода щитом от эмоциональных потрясений, неизбежных в её работе. Не самый лучший признак. Кирк меньше бы тревожился о состоянии Маккоя, если бы она не прятала своё беспокойство так тщательно.
- Я хочу видеть его, - сказал он вслух. Воспоминание о кровавых пятнах на рубашке Спока всё ещё не отпускало его.
Медсестра кивнула.
- Он в резонансной камере. Доктор Кортехо сообщит вам все подробности, как только закончит сканирование. А теперь извините меня, я должна вернуться к пациентам.
Ей надо отдохнуть, подумал Кирк, провожая её взглядом. Да и всем на борту, включая его самого, не помешало бы хорошенько выспаться. К сожалению, это не означало, что в ближайшем будущем им представится такая возможность.
Он двинулся дальше, вглубь медицинского отсека. Ещё из-за угла он услышал голос со звонким акцентом, принадлежащий человеку, который в данный момент возглавлял медицинскую службу корабля.
Эдуардо Альварес Кортехо не пользовался большой любовью экипажа. Склонность к полноте он компенсировал горделивой осанкой и всегда высокомерным видом. На всех, кто не числился в его штате, он смотрел с невыносимым презрением и казался полной противоположностью дружелюбному, отзывчивому Маккою. А поскольку на Маккоя, как на главу медслужбы, равнялся весь лазарет, то заносчивые манеры Кортехо раздражали всех медицинских работников. Лишь взаимное уважение к хирургическим талантам друг друга удерживало двух врачей от открытой вражды. Маккой вряд ли бы одобрил, что Кортехо будет управлять лазаретом в течение следующих нескольких дней.
Однако, взглянув на резонансную камеру и того, кто находился в ней, Кирк ясно осознал, что его старший медицинский офицер пребывает не в том состоянии, чтобы заботиться о подобных вещах.
Маккой лежал на спине под прозрачным колпаком, тихий и такой неподвижный, каким здоровый человек не бывает даже во сне. На осунувшемся, бледном до синевы лице резко обозначились скулы. Словно в насмешку, сама рана на голове была почти незаметна - просто маленький кусочек пластыря за правым ухом пострадавшего.
- Что с ним? - спросил Кирк у двух врачей, стоявших рядом с камерой.
- Он в коме, капитан.
Это сказал не Кортехо. Кирк взглянул на молодую женщину, смуглую и стройную, чьё лицо было ему как будто знакомо. Он смутно припомнил, что её прислали на "Энтерпрайз" для прохождения ординатуры, обязательной для будущих врачей Звёздного Флота. Но чего он точно не мог вспомнить, так это её имени: стажёры приходили и уходили слишком часто, чтобы удержать в памяти их всех.
- Доктор Дайсон, приступайте к сканированию, - отрывисто бросил Кортехо. - Я что, сам должен возиться с кнопками?
Девушка залилась краской, но тут же опустила глаза, блеснувшие скорее гневом, чем смущением. Кусая губы, она отвернулась к панели управления.
Тихий гул заполнил комнату. Сквозь прозрачные стенки камеры Кирк мог видеть, как узкая платформа с телом Маккоя движется вперёд и назад через сканирующие кольца. Тонкие пучки магнитных волн медленно перемещались по телу, посылая в компьютер кадр за кадром - миллионы срезов микронной толщины, будто сделанных невидимым скальпелем. Пальцы доктора Дайсон проворно бегали по кнопкам, преобразуя полученную информацию в голографическую копию пациента, в его призрачного двойника, повисшего в воздухе над проекционной панелью. Голова изображения пестрела множеством цветов: здесь сканер делал снимки с максимальной частотой.
Подкрутив несколько регуляторов для большей чёткости, Кортехо начал объяснять:
- Травмы были получены в результате действия нескольких факторов. Непосредственный удар об угол стола повлёк за собой поверхностную рану волосистой части головы и линейный перелом черепа, - Указательный палец врача прошёлся по яркой пурпурной линии на оранжевом черепе. - К счастью, потеря крови была умеренной и затылочная кость осталась невредима. Также нет осколков кости, которые могли бы повредить ткани мозга. Таким образом, с точки зрения хирургии, повреждения минимальны и легко устранимы. Однако удар, нанесённый по свободно откинутой, подвижной голове, привел к акселерационному сотрясению. Последствия этой травмы могут быть серьёзными, хотя по результатам осмотра на данный момент я склоняюсь к оптимистичному прогнозу. Доктор Дайсон - специалист по неврологическим обследованиям.
Врач отступил в сторону, освобождая своей помощнице место у панели.
Кажется, Дайсон стеснялась быть в центре внимания. Тем не менее она говорила чётко и деловито, словно на лекции.
- Основной механизм первичного диффузного повреждения мозга после тупой травмы головы - растяжение и разрыв нервных волокон и кровеносных сосудов. Исследование энцефалограммы доктора Маккоя не выявило видимых разрушений или разрыва тканей. Однако в данный момент мы не в состоянии определить, подверглись ли растяжению нервные волокна. Единственным показателем в этом случае может служить неврологическая функциональность, но оценить её можно будет лишь после пробуждения. Что касается вторичных механизмов, то имело место кратковременное повышение внутричерепного давления, но недостаточно сильное, чтобы повредить мозг. Никаких признаков смещения нервных тканей, отёка или кровоизлияния. Это большая удача, что мистер Спок оказался рядом и сразу же вызвал санитаров. Любая задержка перед операцией увеличила бы риск развития осложнений...
- Кстати об операциях, - перебил её Кортехо. - Я должен вернуться к своей работе. Здесь мне больше нечего делать.
Он неприязненно дёрнул головой в сторону капитана, что, видимо, должно было означать учтивый кивок, и вышел, не удостоив девушку-ординатора ни словом. Кирк начал понимать, почему этот человек так раздражает Маккоя, но размышления о недостатках Кортехо отошли на второй план; сейчас капитана беспокоил совсем другой вопрос.
- Это растяжение нервных волокон - чем оно грозит?
Дайсон неопределённо пожала плечами.
- Последствия могут быть разными - от лёгкого сотрясения до нарушения памяти, механизмов узнавания, ассоциативных связей, двигательной координации... В таких случаях потребуются месяцы или даже годы восстановительной терапии. Но пока он без сознания, мы не можем определить тяжесть аксонального повреждения. Обычно, чем дольше длится кома, тем выше вероятность ухудшения, но в данном случае трудно судить о причине потери сознания. Доктор Маккой только что сменился с дежурства после тяжёлой работы в операционной. Сестра Чепэл сказала, что он был очень утомлён, когда пошёл к себе. И ещё... - она слегка заколебалась, - уровень алкоголя в его крови был повышен. Не до состояния опьянения, но в сочетании с усталостью, потерей крови и травмой... В общем, он явно заслужил небольшой отдых, - закончила она с вымученной улыбкой.
Как ни странно, этот мрачный юмор немного развеял тревогу Кирка. Под обычной робостью младшего офицера, разговаривающего с командиром, он чувствовал в этой девушке острый, проницательный ум и незаурядную медицинскую подготовку. Интересно, что думал Маккой о её профессиональных качествах?
Сканирование закончилось. Две медсестры бережно перекатили безвольное тело на гравиносилки и вынесли его из палаты под внимательным присмотром Дайсон. Здесь Кирк больше ничего не мог сделать.
Что за дурацкое происшествие, думал он, входя в турболифт. После всех военных стычек, после встреч с враждебными аборигенами на десятках неизученных планет, после этой сумасшедшей скачки по всей Галактике - разбить себе голову во время рутинных гравитационных испытаний! Когда Маккой выздоровеет, в чём Кирк не сомневался, ему надо будет дать медаль за неуклюжесть. Доктор давно грозился ввести особый знак отличия для членов экипажа, которые падают с лестниц, обжигаются о горячие трубопроводы и роняют себе на ноги тяжёлые агрегаты.
Турболифт просигналил об остановке и распахнул двери, выпуская капитана на мостик. Сейчас же со всех сторон на него обратились взгляды, полные ожидания и надежды. Несмотря на принадлежность к медицинской службе, Маккой часто маячил на мостике, и здесь его считали своим человеком.
- Он пока без сознания, но стабилен, - сообщил Кирк и добавил, обращаясь к Ухуре: - Доктор Дайсон будет посылать отчёты как можно чаще. Если что-нибудь изменится, сразу же дайте мне знать.
Он повернулся к компьютерной консоли.
- Мистер Спок?
Его старший помощник был в буквальном смысле погружён в работу, почти целиком скрывшись под своей панелью управления. Снаружи остались только его ноги в чёрных ботинках. Время от времени ноги шевелились и из-под металлического кожуха доносились приглушённые фразы на вулканском языке.
- Если бы я хуже знал вас, я подумал бы, что вы ругаетесь, - усмехнулся капитан.
- В вулканском языке отсутствует ненормативная лексика, - уже отчётливее отозвался Спок, не без труда выбираясь обратно на палубу. В одной руке он сжимал электронную микросхему. Кирк отметил, что он уже надел чистую тунику. - Неблагоприятные обстоятельства можно изменить лишь действием, а не символической вербализацией негативных эмоций.
- И какие же действия вы предпринимаете?
Ответ он мог бы прочитать по пальцам Спока, которые колдовали над микросхемой, что-то нажимали, сдвигали, отвинчивали, извлекая крошечные платы из гнёзд. Вулканец не отрывал глаз от работы и не смотрел на капитана; лишь его реплики показывали, что он знает о присутствии человека рядом.
- Импульсные демпферы восстановлены. В компьютерных схемах имеются единичные отказы, но все повреждённые элементы уже выявлены, - Он мысленно прошёлся по списку первоочередных задач. - Мистер Чехов руководит инженерной бригадой по установке резервных блоков памяти во всех системах, необходимых для передвижения и обороны корабля.
Спок слегка подчеркнул последние слова. Значит, слух о стёртых кинозаписях в комнате отдыха был верным. Ладно, всё равно им ещё долго не придётся отдыхать.
- Сенсоры ближнего действия будут включены через семь минут, - Спок закончил тонкую работу и вставил исправленную схему в раскрытую панель. - Для грубой калибровки потребуется ещё час.
Кирк вздохнул про себя. Уже не слепые, но ещё не вполне зрячие. Что ж, это всё равно лучше, чем ничего.
- Как насчёт сенсоров дальнего действия?
Спок уже нырнул обратно в недра консоли, но его чуткий слух различил вопрос. Кирку, чьи уши были не столь восприимчивы, пришлось нагнуться, чтобы расслышать ответ:
- Их восстановление продлится дольше, поскольку они пострадали от прямого физического воздействия. Мистер Скотт оценивает время ремонта оборудования приблизительно в двенадцать часов. Ещё четыре часа потребуется для калибровки.
Шестнадцать часов.
- Спок, мы всё ещё понятия не имеем, кто напал на нас и почему. Возможно, мы окружены армадой этих существ, но не увидим их, пока не столкнёмся нос к носу.
- Несколько удручающая метафора, капитан, - Снизу что-то звякнуло, и компьютерная консоль ожила, издав серию подтверждающих сигналов. - Но в целом верная.
Капитан вполголоса вербализовал несколько крепких символических эмоциональных выражений.
Самоубийственная атака чужаков была не только совершенно неожиданной, но и необъяснимой. Кирк был незаурядным тактиком, но даже ему требовалась хоть какая-нибудь информация о природе его противника. Тела, найденные на месте катастрофы, не принадлежали ни к одной расе Федерации или её союзников. Не были они и кем-то из известных врагов Федерации. Впрочем, враждебность этих существ не вызывала сомнений: по оценке ксенобиолога Фрейзера, около двадцати особей уничтожили себя, чтобы обездвижить "Энтерпрайз". Эта отчаянная акция внушала сильное подозрение, что в секторе могут находиться и другие вражеские корабли. Корабли, которые скрываются совсем рядом, за пределами видимости сенсоров...
- Капитан, - Спок прервал его раздумья. - Сенсоры ближнего действия будут в норме очень скоро...
Старший помощник уже поднялся с пола и теперь склонился над терминалом, отщёлкивая на клавиатуре быструю комбинацию команд.
- Точнее... сейчас.
Одновременно с его словами вспыхнула жёлтая лампа и воющий звук сирены наполнил помещение мостика.
ГЛАВА 5
Медленное, размеренное мигание огней жёлтой тревоги начинало действовать Кирку на нервы. За последние десять часов им не удалось уловить ничего, кроме слабого мерцания на границе видимости сенсоров. Достаточно близко, чтобы вызвать предупредительный сигнал, но слишком далеко, чтобы предпринимать активные действия. Хотя вряд ли "Энтерпрайз" был способен на какие-нибудь действия в своём нынешнем состоянии. И, потом, неясное мерцание могло быть всего лишь эхом, влиянием остаточной ионизации после взрыва на чувствительное оборудование.
Конечно, на обзорном экране не было видно никаких чужих кораблей, лишь слабое сияние далёких звёзд. Некоторое время Кирк бесцельно изучал их, потом устало сгорбился в своём кресле, борясь с желанием ещё раз запросить рапорты со всех палуб. Напряжённое ожидание изматывало сильнее любой физической нагрузки.
Если он подолгу задерживался на одном месте, к нему тут же подходила старшина со стопкой документов на подпись, поэтому Кирк поднялся на ноги. Он постоял перед экраном, с деланным интересом разглядывая неподвижное изображение, потом отошёл и медленно двинулся по периметру мостика, рассеянно кивая работающим людям, пока не достиг терминала связи.
- В диапазоне аудиосвязи никаких перемен, капитан, - Для тех, кто хорошо знал Ухуру, этот чеканно-звонкий голос был верным признаком тщательно сдерживаемой ярости. - Результаты поиска по всем частотам по-прежнему отрицательные.
То же, что и десять минут назад. Кирк придал лицу непроницаемое выражение, которое вряд ли могло обмануть связистку. Он посмотрел на компьютерную консоль, но не решился подойти. Спок был явно озабочен тем, что не может вытрясти из повреждённых сенсоров более достоверную информацию. Отвлекать его от работы означало бы лишнюю задержку в ремонте, а время было дорого.
Пожалуй, впервые Кирк пожалел, что его экипаж так слажен и так замечательно подготовлен. Если бы работа вокруг него выполнялась хоть немного хуже, это дало бы ему законный повод попридираться к офицерам и тем отвлечься от гложущего его беспокойства. Но каждый на мостике занимался своим делом, будь то ремонт, расчёты или наблюдение, с безупречным профессионализмом.
Бездействие было сродни нестерпимой жажде. Но что, черт побери, он мог сейчас сделать?
Словно в ответ на его мысли, Ухура замерла над консолью, прижимая к уху наушник, и одарила Кирка сердечной улыбкой.
- Капитан, доктор Дайсон просит вас прийти в лазарет. Кажется, доктор Маккой приходит в себя.
Никто не поднял головы, не оторвался от работы, но настроение на мостике разом поднялось на несколько градусов.
- Спасибо, лейтенант, - Кирк подавил вздох облегчения. - Мистер Спок, примите управление.
Последние слова он произнёс уже на полпути к турболифту.
- Есть, капитан.
Старший помощник выпрямился, отложив очередную микросхему. На столе и на палубе вокруг него в рабочем беспорядке валялись бракованные платы.
- И, капитан...
Кирк остановился у лифта, оглянулся на вулканца:
- Мистер Спок?
- Когда доктор Маккой придёт в сознание, пожалуйста, сообщите ему, что компьютеры медицинского отдела полностью функционируют.
- Конечно. Я понимаю.
Кирк действительно понимал. Он хорошо знал своего сдержанного друга и услышал в его скупых словах то, о чём Спок никогда не сказал бы вслух, в присутствии других офицеров: искреннее беспокойство за Маккоя и надежду на его скорое выздоровление.
Медицинский персонал "Энтерпрайза" был слишком квалифицирован, чтобы проявлять заботу об одном пациенте, обделяя вниманием остальных. Но по удивительному совпадению у большинства врачей и медсестёр нашлись дела, требующие их присутствия в реанимационном отделении именно в это время. Кирк мог лишь удивляться тому, как старательно они обходили один дальний угол, предпочитая слоняться по периметру палаты.
Доктор Дайсон и сестра Чепэл стояли над кроватью Маккоя с двух сторон, как почётный караул, внимательно изучая показатели на диагностическом мониторе. В отличие от других мониторов в палате, сигналы на этом были почти в норме. Кирк отнюдь не был врачом, но за время службы успел познакомиться с медицинским оборудованием - и даже ближе, чем хотелось бы.
Несмелая улыбка Чепэл подтвердила его диагноз.
- Он выходит из комы, капитан, - тихо пояснила она, в то время как её взгляд перебегал с диагностической панели на Маккоя и обратно.
Кирк сдержанно кивнул, зная, что радоваться пока что рано.
- Что насчёт мозгового повреждения?
- Об этом ещё рано говорить, - рассеянно пробормотала Дайсон. - Мозг - загадочный орган, и ещё не создан прибор, способный исследовать его во всех тонкостях.
Её глаза не отрывались от стрелки одного из индикаторов, ползущей вверх неуверенными рывками.
- Думаю, он вот-вот придёт в себя, - Она наклонилась и взяла Маккоя за плечи. - Доктор Маккой, вы слышите меня? Вы достаточно долго спали.
За словами последовало осторожное встряхивание.
- Вы должны проснуться. Ответьте мне, доктор Маккой.
Откликом был лишь слабый трепет ресниц.
- Боунс, очнись!
Кирк попытался выдержать тон приказа, но его слова прозвучали скорее как просьба.
Маккой слегка пошевелился.
- Ага! - воскликнула Дайсон и несколько раз хлопнула его по щекам. - Ну же, проснитесь и дайте мне по шее за издевательства над пациентом!
Ресницы Маккоя снова затрепетали, и с невнятным стоном он открыл глаза. Взгляд его был ясным, осмысленным.
- Что случилось? - сиплый голос врача прозвучал не громче кваканья.
- Вы сами можете сказать мне? - спросила Дайсон. - Что вы помните?
Тёмные брови нахмурились в раздумье.
- Я упал. Ударился головой. И она болит.
- Держу пари, что да. Вы заработали славную трещину в черепе. Теперь скажите, кто вы?
Он колебался лишь секунду.
- Доктор Леонард Г. Маккой, - Его голос уже немного окреп.
- Где вы находитесь?
Кирк улыбнулся её педантичному тону. Чёрта с два этот ворчун позволил бы себя допрашивать, не будь он так слаб.
Приподнявшись на локте, доктор оглядел троих людей, собравшихся у его кровати, потом комнату, в которой они находились.
- Ну... это, наверное, госпиталь, но чёрт меня возьми, если я когда-нибудь видел такой. А что, мы далеко от ранчо?
- Ранчо? - переспросила Дайсон. Её голос был ровным, но рука на плече доктора напряглась.
- Ну да, "Чёрная Шпора". Конечно, брыкающиеся лошади - не самый безопасный способ провести отпуск. Но я и не подозревал, что в этой дыре есть такая современная клиника... - Он растерянно умолк, осматриваясь по сторонам. Потом его взгляд остановился на золотистой форме Кирка. - Я ведь уже не в Вако?
- Нет-нет, - ласково сказала Дайсон, послав капитану предостерегающий взгляд, чтобы тот не вмешивался. - Расскажите мне подробнее о том, что случилось.
Маккой откинулся на кровати, осторожно устроив голову на подушке. В его речи отчётливо слышался тягучий южный выговор.
- Я толком не помню само падение, но это обычное дело при травме головы. Наверное, я забыл последние две-три минуты, - Он снова повёл вокруг рассеянным взглядом. - В общем, я ехал на том гнедом дьяволе, у которого дурной нрав и железные губы. У нас вышел небольшой спор насчёт прыжков через проволочные изгороди. То есть он хотел прыгать, а я - нет. Так или иначе, спор закончился не в мою пользу.
Он обозначил рукой нечто очень высокое.
- Полагаю, мы приземлились порознь, но я не помню, на что это было похоже. Я, наверное, здорово стукнулся, потому что не помню и того, как попал сюда, - Тень беспокойства скользнула по его лицу. - Надолго я отключился?
- Вы были без сознания несколько часов, - легко сказала Дайсон. - А теперь вам пора заснуть и хорошенько выспаться.
Она взглянула на Чепэл.
- Сестра, приготовьте успокоительное.
- Мне не нужно успокоительное! - огрызнулся пациент знакомым сварливым тоном.
- Я ваш лечащий врач, и вы будете делать то, что я скажу, - отрезала Дайсон.
Вопрос явно не подлежал обсуждению. Сила воли этой хрупкой женщины была на голову выше её самой.
- Ладно, из уважения к вам, коллега, - неохотно сказал Маккой, - я буду выполнять предписания.
Чепэл прижала инъектор к его плечу и впрыснула лекарство.
- Вам скоро станет лучше, - проговорила она мягко.
- Спасибо, сестра.
Его веки медленно опустились. Кирк беспомощно смотрел на засыпающего друга. После первого всплеска любопытства при виде незнакомой формы Маккой ни разу взглянул на него.
Дайсон быстро, вполголоса отдавала распоряжения, одновременно записывая какие-то примечания на своём планшете.
- Крис, организуй для него отдельное помещение, даже если это будет запасной туалет. Знаю, это непросто, когда лазарет набит до отказа, но ему пока нельзя общаться с экипажем. Мне понадобится монитор, но в остальном постарайся обойтись без сложной аппаратуры. Это уменьшит его дезориентацию, когда он будет в состоянии осмотреться повнимательнее. И выключи там громкую связь, чтобы он не слышал никаких объявлений по интеркому. Где доктор Кортехо?
Медсестра на миг задумалась, восстанавливая в памяти расписание дежурств.
- В операционной. Он пробудет там ещё не меньше часа.
- М-м-м... Ладно, сейчас он всё равно не поможет, но если поймаешь его на выходе, расскажи ему, что тут творится. Похоже, он останется нашим начальником ещё на какое-то время.
Сотни вопросов теснились в голове Кирка, он едва сдерживался. Должно быть, нетерпение всё же отразилось на его лице, потому что Дайсон бросила на него быстрый взгляд.
- Ещё несколько минут, капитан. Потом мы сможем поговорить.
Она жестом пригласила его следовать за ней, продолжая строчить на ходу. К тому времени, как они достигли её кабинета, планшетка была полностью исписана.
Дайсон включила голосовое управление медицинским журналом.
- Компьютер, внести следующую запись в карту пациента Леонарда Маккоя, - Она подключила планшетку к разъёму.
- Чтение данных, - отозвался синтезированный голос машины.
Лишь после этого женщина повернулась к капитану.
- За исключением потери памяти, у доктора Маккоя не наблюдается признаков вербальной афазии* или других нарушений речи. Координация движений в норме, насколько можно судить по кратковременным наблюдениям. После проведения неврологических тестов мы узнаем, нет ли каких-либо скрытых нарушений. В остальном я пока воздержусь от точных прогнозов; амнезия - одно из наименее изученных расстройств мозга. Она может быть кратковременной - до следующего пробуждения - а может продлиться несколько месяцев. Или даже всю жизнь.
- Такой ответ меня не устраивает.
В словах капитана не было упрёка - только горечь и разочарование.
- Он забыл последние несколько лет собственной жизни. Он не узнал ни меня, ни корабль; я даже не уверен, что он узнал форму Звёздного Флота. Как глубоко в прошлое простирается эта амнезия?
- А вот это можно узнать прямо сейчас. В любом случае надо определить, в каком времени он себя осознаёт, прежде чем объяснять ему ситуацию. Компьютер, показать полную медицинскую карту пациента Леонарда Маккоя.
- Принято. Запись на экране.
- Судя по его описанию, то падение было достаточно серьёзным, чтобы попасть в медицинскую карту, - Дайсон внимательно прочла текст на экране, потом начала прокручивать запись назад. Жизнь Маккоя разворачивалась перед ней - строчка за строчкой, начиная с сегодняшнего дня. Она изучала карту довольно долго, потом остановила прокрутку.
- Кажется, вот оно. "Лёгкое сотрясение и ушиб рёбер. Госпитализирован накануне вечером в клинику Вако, Техас; выписан после обычного обследования; осложнений не выявлено", - Она подняла глаза на капитана. - Двадцать пять лет назад.
--------------------------
* Афазия - нарушение высшей нервной деятельности, утрата способности понимать чужую речь
@темы: StarTrek, Переводы, "Сны Ворона"
-
-
29.11.2010 в 20:51Но как влипли с потерей Маккоя, охо-хо… Что-то кажется мне, не случайным было то его странное ощущение при виде головы чужого. Может, падение вовсе и ни при чём… В любом случае, было экипажу сложно, а теперь, с потерей такого врача и координатора…. Даже и не знаю, как они будут выпутываться. Очень нравится ординатор Дайсон.
И описания. Мне очень нравятся описания. Как кто работает, чем занимается. В частности, как психует над мёртвой связью Ухура, как Спок ползает под консолью и выкарабкивается оттуда с повреждённой платой, как говорит с Кирком, не отрываясь от дела ни на миг, и как в его речи торжествует деловая лексика. Не вымученно звучит, якобы вулканообразно, а естественно. Думаю, это заслуга переводчика.
-
-
30.11.2010 в 22:08-
-
02.12.2010 в 12:57Я ошибаюсь, или у термина "электронный блокнот (планшет? не могу сейчас сходу уточнить)" есть иноязычный аналог? Так вот, если есть, то я его упорно не могу запомнить. А вот этот твой вариант нигде в тексте не резал глаза и ничему не мешал.
-
-
02.12.2010 в 21:00А "планшет" прижился в нашей речи задолго до появления планшетных компьютеров. И для меня это - ещё одна техническая-тематическая ассоциация.
"- Ты планшет когда-нибудь заведешь или тебе подарить?
- Так ведь сапог в бою надежней.
- Так то в бою..."